Жаль мне бедную Цицианову, или, лучше, родных ее; ибо в этих случаях оплакивающие более сожаления достойны, нежели умершие. Ну, как располагать нам, кому сколько жить? Казалась девка – кровь с молоком, лопала от живу. Кажется, у Цицианова осталась еще дочь.

Ты, кажется-таки, довольно часто бываешь у Салтыкова, да и дом приятный, бесцеремонный! Ты говоришь о певчих придворных с похвалою. Знаешь ли, что я и в Италии не слыхал ничего совершеннейшего Бортнянского сочинения, единственного в своем роде. Я ему все это сказал самому и, право, не в комплимент. Меня эта музыка восхитила.

Кронштадтского почтмейстера я помню, мы были у него с тобою; а ко мне пишет княжна Лобанова-старшая, что за Ляпуновым [княжна Анастасия Александровна Лобанова-Ростовская, бывшая замужем за генерал-майором Семеном Ефимовичем Ляпуновым], просит меня поместить в почтмейстеры родственника одного мужа ее. Я отвечаю, что я не почт-директор, что ты был в Москве, а теперь уже в Петербурге, что по связям моим с тобой и с Рушковским я бы мог похлопотать, но что есть инвалидный комитет, и проч. и проч.

Я думаю, граф [то есть граф Федор Андреевич Толстой, тесть Закревского] теперь закурит во всех отношениях. Умно очень сделает, ежели предоставит Закревскому управление имением: всем будет лучше от этого. Я все не верю, что покойница была раскольница, а выходит, что так. Ну, брат, уж нашим женам раскольницами не бывать, а ежели бы и случилась такая беда, то уж нас от трубки не оторвали бы! И я очень привык курить, но все не прежде, как пообедавши.

Александр. Семердино, 17 октября 1821 года

Глаза разбегаются, читая подробности лотереи Головинской. Мудрено, чтобы скоро накопилась такая сумма; но ежели 50 тысяч билетов уже взято в два месяца, то прежде года разберут, верно, и остальные 120 тысяч.

И у Каподистрии есть бильярд! Прекрасно. Будем отличаться, а я к тому времени набью руку, а то здесь разучился совсем, только не в бешеную: это то же, что скороспелка в вист.

О Ермолове не знаю, в Москве ли он еще; оттуда буду тебе писать обстоятельнее об этом. Надобно будет повидаться и с Волковым, но боюсь, чтобы не был он в Ямищах. Вы так закормите Бухарского, что он, не доехав до Варшавы, лопнет.

Посылаю тебе при сем гостинца нашей экономии, то есть отборные белорусские тальки, которые жена давала белить в Хотьков монастырь монашенкам. Ежели Марице или ее окружающим (ибо сама шить не охотница) годятся нитки, то можно будет к будущему году наделать ей провизию. Вот и сестрам этого гостинца. Тоже буду ждать ответа насчет лососей, чтобы более прислать. Оно все-таки весело сказать, выпив водку: «Вот наша домашняя рыбка», – а как у гостя лопнут чулки: «Позвольте, мы вам тотчас зашьем домашними нитками».

Не имеешь ли ты средств достать мне как-нибудь копию с капитуляции, заключенной в 1799 году 20 февраля Ушаковым и французами при сдаче нам крепости Корфу? Мне это очень нужно.

Александр. Москва, 21 октября 1821 года

Москва удивительно украшается. Дом Татищева дал Кузнецкому мосту совсем другой вид. Славное здание, и кучу будет приносить доходу, но и вскочил, я думаю, в копейку Дмитрию Павловичу! Он, кажется, тихо собирается в свою Голландию. Я надеюсь, что ты ему часто кланяешься от меня. В новопостроенном на Кузнецком мосту доме против

Собакина теперь магазин Негри, и все выставлено с большим шарлатанством, как в Париже. Петровский театр ломают, отделывают, строят не на шутку. Площадь эта будет первая в Москве; гулянье под стенами Кремля, называемое Александровский сад, прекрасно, и в полдень там весь высший свет. Одним словом, Москва просится в Петербурга, и посмотри еще, и перещеголяет, только в другом роде, и гораздо приятнейшем и разнообразнейшем.

Каково здоровье нашего князя Голицына? Он поехал к вам больной. Здесь (между нами) начинают крепко на него сетовать: дела очень запущены, он в них несведущ, да и ленив. Благородный его образ мыслей, честность и ласковое обхождение заставляли всех молчать; но теперь много недовольных, и начинают славить сюда Балашова. Говорят, что князь должен был повиноваться в первую очередь воле государя, а там матушке своей [52] , и что сам того и глядит, как бы вон. Арсений мне сказывал, что Лицей отходит от князя Александра Николаевича [Голицына] прочь, что Коновницын будет или есть уже начальником; это меня не очень радует, а я было так был покоен насчет Кости.

Как же мне Леонтьева не помнить? Я ими обоими был очень обласкан, а во время оно, при покойной княгине А.П.Гагариной, Леонтьева покойная нам помогала. Я тебе скажу родство его с князем Д.Н.Салтыковым: первая жена князя (да полно, не одна ли и была) была Леонтьева родная сестра. Кто вторая жена Леонтьева? Я помню, сколько раз он мне говорил, что убьется, ежели потеряет жену! А вышло, что женился на другой. Что со временем не проходит? От чего время не вылечивает?

Александр. Москва, 22 октября 1821 года