Капитан и мы прошли в одну из частных кабинок Кракса. Кабинки — это, конечно, громко сказано. Там были скамейки с доской, куда можно было поставить кружку и локоть, отгороженные прокопчеными перегородками. Мы разместились. Кракс принес кувшин бледного Ботланда — лучшего пива в Пазойе. Пока мы разливали и пили впервые за эту ночь, Сасрел начал свою историю.

— Что вы знаете о Храме Богини Матери? — спросил он.

— В этом городе?

— Гм.

— Большая и богатая секта. Говорят, Пазойский храм основал все остальное в мире.

— Ясно мыслишь, все правильно, — он ближе склонился к нам. — Я хочу взять кое-кого оттуда.

Мы почти плевались элем:

— Кого тебе еще надо из закрытого храмового общества?

— Женщину, — вырвалось из него как пламя. — Ее зовут или звали Вития Парвьел. Ведьмы там внутри зовут ее Ариаф. Она старшая прислужница Внутреннего Храма.

На этот раз мы поперхнулись. Служительницы Внутреннего Храма по всем порядкам были самые священные. В отличие от всех других служительницы Внутреннего Храма давали клятву молчания (за пределами Храма), обет безбрачия (навсегда) и носили маски, сплетенные из прутьев, выходя на публику. Храм учил, что глаза женщины — наиболее разоблачающее и уязвимое место женщины. Именно через глаза проникает зло.

Сасрел смахнул золотые капельки эля с рукава.

— Да, я знаю. Меня тошнит от этого. Эти проклятые жрицы забирают хороших женщин и закрывают их от жизни, от мужчин. Это противоестественно. Итак, я хочу заполучить обратно Витию, хотя бы на несколько часов.

— А скажи, пожалуйста, Сас, как ты вообще мыслишь себе эту встречу со старшей служительницей, — спросили мы.

— Она не родилась ведь этой проклятой служительницей? — рявкнул он.

Головы за перегородкой повернулись в нашу сторону. Сасрел понизил голос:

— Мы выросли на одной улице. На Ярн-Спиннерс, здесь, в Пазойе. — Он отхлебнул прямо из кувшина. — Мне было всего четырнадцать лет, когда я попросил ее, и она согласилась.

— Просил — чего?

— Выйти за меня замуж, кудахтающий олух! Когда мне исполнилось шестнадцать, я убежал на войну, а она обещала ждать меня. Через два года меня произвели в офицеры, а она отвергла меня! Сказала, что я слишком ругаюсь, пью и разговариваю про войну и убийства и…

Сасрел схватился за доски стола. Это было самое настоящее, что мы услышали от него. Это возбуждало к нему человеческое сочувствие. Мы почувствовали деликатность вопроса в том, что нам рассказали.

— У меня помутился разум. Я… я… ударил ее, дал пощечину, но она закричала, и тут подключился ее братец-щенок, ну, я дал ему попробовать своего кинжала. Меня поймали стражники сити, но Вендролло был тогда в осаде. Поэтому я отделался наказанием в пятьдесят плетей. Брат Витии жив, он серебряных дел мастер на Фернас-лейн.

Вития бежала. Ко времени моего возвращения с войны никто не знал, где она. Я настойчиво искал, свернул несколько голов, но никто не знал, даже брат. Я уже считал, что ее нет, как вдруг неделю назад я увидел ее в ряду служительниц с корзинами на голове. Я узнал ее! Она так и не покидала города!

— Сас, я не могу попасть в Храм. А если бы и мог, до него десять выстрелов стрелы. Как я могу найти ее? А если найду, как я вызволю ее оттуда. Это невозможно.

— Эх, парень! В том-то и есть чудо. Ты слышал о тактике?

Мы улыбнулись, прикрыв губы кружкой:

— Имеем представление.

— У меня тактика. Я хочу, чтобы ты сделал следующее.

Он изложил трехступенчатую процедуру, рассказав нам, что, когда и где делать.

— Как только она будет в твоих руках, тебе останется только доставить ее в мою нору в Трубы-под-Мостом.

— Что вы собираетесь с ней делать?

— Беседовать. Уговорю ее вернуться ко мне. Это все.

Тогда-то нам нужно было подняться и бежать к двери. Именно тогда. Но нет, мы продолжали сидеть. Единственное, что мы сделали, так это спросили:

— А о какой оплате может идти речь, капитан?

Он удивил нас:

— А сколько вы хотите?

Нам надоело, что у нас из-под носа уводят пиво. Мы сказали:

— Ликвидация всех долгов и плюс мне десять дукатов.

— Согласен. Дай руку.

— Ты не будешь торговаться? Ты не будешь называть меня подонком и сукиным сыном?

Он не собирался. Он протянул изуродованную руку без одного пальца, и мы, как новейшие дети во ржи, пожали ее.

Если пройти дальше вдоль берега реки Грайдон, то у ее устья попадешь в эстуарий. Суда значительных размеров заходят ловить рыбу и за товарами в нижнее течение реки, но настоящая доходная река начинается в сердце Пазойи и Прикрытого источника, естественного колодца, включенного в стену с древних времен. Позднее завоеватель короля Талтона Эдрам Быстрый возвел крышу над источником в знак благодарности Богине Матери за ее божественное предвидение. Так сказал он. Во всяком случае, Прикрытый источник стал светским для поклонников Богини, а также групп жриц, ходивших на источник за водой.