— Это, вместе с авторитетом среди соплеменников, главное для вождя, — заметил я, — С неглупым и справедливым человеком — отчего же не сработаться?

— Если бы всё было так просто! Он считает, что его дядя и старейшины дали нам слишком много земли, на которую мы повадились привозить всё больше и больше наших людей. Их уже скоро станет больше, чем в его племени, и тогда — его единомышленники боятся, что мы захотим тогда завладеть всей их землёй. А тут ещё и эта болезнь, которая уменьшила их силы, и от этого их опасения только возрастают. В общем, не друг он нам…

— Ясно. Вдобавок, только что старик предложил нам ещё земли вдоль границы с этими вымогателями — теперь понятно его недовольство. Для них ведь это их охотничьи угодья, даже предгорья, не говоря уже о ровной низменности, а тут наших понаехало, что твоей саранчи, и с каждым годом их становится всё больше и больше. И я бы на его месте забеспокоился, да и ты сам наверняка тоже…

Мы говорим с ним, конечно, по-турдетански. Племянник вождя смыслит на нём не больше, чем мы на сибонейском, а говорим мы быстро, так что только отдельные слова и разбирает, глядит вопросительно на переводчика, а тот — аналогичным манером — на нас. Замечаем это дело, переглядываемся, ухмыляемся и обмениваемся кивками.

— Переводи, — говорю толмачу, — Всё, как мы говорили, так полностью ему всё и переводи. В таких вопросах у нас нет тайн от наших друзей и союзников.

— Вы всё сказать, как есть дело. Я что-то добавить — совсем нет, — развёл руками гойкомитич, выслушав перевод.

Затем я расстелил перед генерал-гауляйтером карту и показал на ней границы той новой территории, которую болящий вождь "жаловал" Тарквинее в качестве "феода", то бишь на правах федерата. Тот аж присвистнул, заценив площадь "феода" в сравнении с уже принадлежащей колонии. Потом, правда, Серёга разъяснил ему, что большая часть — предгорья, не очень-то удобные для полноценного античного сельского хозяйства. Все посмеялись, когда Володя схохмил, что там мы землю под латифундии для себя любимых уж точно не попросим. Ну и племянник вождя меня в плане границ немного поправил — там, где я прямую линию от крайнего запада колонии к крайней северной точке нашего "феода" пальцем на карте провёл, он показал угловую выемку — сперва слегка на север, затем почти на восток, лишь слегка уклоняясь к северу, и только оттуда снова строго на север. При этом — молодец, назвал спорные пункты, напоминая те, о которых говорил его дядя, так что всё честно, и претензий к нему — никаких. Правда, в результате его поправки оказалось, что нам отходит почти на четверть меньше плодородной низины, чем мы уже было подумали, но во-первых, кто ж смотрит в зубы дарёному коню? А во-вторых — ну где мы вот прямо сей секунд людей возьмём и на эти-то земли? Вот, допустим даже, нам там землю под латифундии генерал-гауляйтер сходу выделит, а где мы рабов на них возьмём? Это ж десятки нужны каждому, а кто мне тут пару-тройку даже красножопых рабов оптом продаст? А мне ведь ещё и не красножопых желательно, которые так и норовят от любого чиха свалиться, а то и вовсе скопытиться, мне бы привозных средиземноморских, не столь до премии Дарвина охочих. А без сведущих в предстоящих работах и не болящих людей — на хрен она мне нужна, та латифундия? Что я, нищий идальго, который без той завалящей асьенды с несколькими пеонами ноги с голодухи протянет? В общем, один хрен нам всё это не к спеху, и получается, что на вырост территорию берём…

Тем временем и противная сторона подошла, из-за которой мы тут, собственно, и собрались — ага, тот самый главнюк восточных соседей с парой человек из своей свиты. Судя по уверенному виду, он в курсе текущей бедственной ситуёвины у болящих соседей и всерьёз рассчитывает продавить наконец свою весьма немудрёную по своей сути идею "делиться надо". В каком размере — вопрос уже другой, это в ходе торга установится, а тут сейчас сам факт важнее, потому как создаёт прецедент. В традиционном социуме ведь какая аргументация звучит, когда какое-то новшество принимать не хочется? Правильно, что "никогда такого не было — ни при отцах, ни при дедах, ни при прадедах". А если уже было хотя бы разок, то и крыть особо нечем. Собственно, отжатие части угодий у резко ослабевшего соседа, как я уже говорил, дело для этих охотничье-собирательских племён вполне обычное, и прецедентов даже не столь уж давних наверняка найдётся немало, но тут и осложняющий фактор имеется в виде нашей колонии. Чужеродный анклав внутри земель соседа, имеющий свои собственные интересы и достаточно сильный, чтобы не позволить никому их игнорировать — такого тоже у сибонеев никогда ещё не было.

— На Дети Ара напасть злой дух! Дети Ара мало, Дети Ара сила нет! Дети Ара зачем столько земля? Дети Ара сами охотиться нет и другим давать нет! Это справедливо нет! Дети Игуана много, земля мало, им нужно ещё земля. Люди Большой Солёный Вода тоже много, а земля совсем мало — это тоже справедливо нет! — главнюк обращается к нам и к генерал-гауляйтеру напрямую, как бы не замечая присутствия представителя Детей Ары, то бишь "наших" чингачгуков, с которыми он считаться явно не намерен. Кто же в этом мире считается со слабым оппонентом, права которого не подкреплены силой?

— Нам предлагается раздел Ржечи Посполитой? — прикололся я по-русски, — Мля буду, хорошая попытка! — мы рассмеялись, а следом ухмыльнулся и глава колонии — суть ведь настолько очевидна, что и перевода на турдетанский не требуется.

Посмеиваясь, пододвигаем этому разбойнику карту. Он, конечно, тоже видит её впервые, но — тоже молодец, въехал сходу. Видит схему местности, видит границы между владениями племён, видит и границы нашей колонии внутри земель Детей Ары, затем до него доходит, что не просто так его в карту носом тычут. Ну а поскольку каждый судит и понимает в меру своей собственной испорченности, то он и понял соответственно — типа, общими туманными фразами ты от нас хрен отделаешься, ищи дураков, а с нами это хрен прокатит, так что давай-ка, прекращай валять ваньку и показывай нам конкретно, что мы от сделки с тобой иметь будем. Шепчутся они со спутниками, тычут пальцами, что-то там друг другу доказывают, Детей Большой Совы пару раз упомянули — это племя к западу от "наших" Детей Ары, которое тоже, надо думать, обделить себя хрен даст, так что раздел земель болящих, похоже, планируется полный — куда там, млять, первому и даже второму разделам Ржечи Посполитой, тут люди серьёзные собрались и не мелочные, и тут у них сразу третий намечается! Показывает нам наконец своё предложение — с северо-востока нашей колонии наискосок до ширины, чуть большей, чем нам к северу от лагуны в "феод" предлагалось, затем на запад и оттуда на юг к берегу моря, передавая нам таким манером всю лагуну и все земли вокруг неё. Ну а им, соответственно, земли до нашей восточной границы и к северу от нашей новой на запад до тех же примерно пределов. Там он уже не столь определённо показал — типа, не мы с ними одни такие хитрожопые, и кто успел, тот и съел. И обоснуй к этому прилагается соответствующий:

— Люди Большой Солёный Вода плавать по вода. Вода близко — люди Большой Солёный Вода хорошо. Рядом с вода — хороший земля, там много попугай ара. Мясо ара — вкусный. Дети Ара сами есть нет и другой давать нет — это хорошо нет, — типа, пошутил.

Сидящий рядом со мной племянник вождя Детей Ары зубами скрипит от таких шуток, и я подталкиваю его локтем — не нервничай, типа, мы тоже шутить умеем.

— Мясо игуаны ничем не хуже, а сама она побольше и помясистее ары, — говорю главнюку, даю переводчику перевести, а карту пододвигаю к генерал-гауляйтеру и кладу сверху свинцовый карандаш. Тот ухмыляется и передвигает обратно мне — типа, рисуй уж сам. Ну, раз так — нарисуем. Первым делом я обвёл пожирнее нынешние границы нашей колонии, а затем линией потоньше, но тоже хорошо заметной — границы предложенного нам вождём Детей Ары "феода" вдоль морского побережья и всей границы с владениями Детей Игуаны, то бишь те, по которым у нас с племянником вождя и с самого начала не было никаких разногласий. Показываю ему, показываю пальцем не обведённую сторону, по которой он меня поправлял, протягиваю ему карандаш — дорисовывай, типа, сам, как считаешь правильным и справедливым, и как ты дорисуешь сейчас, так тому и быть. Тот, осознав оказанное ему доверие, а заодно и уважение к его племени, выпал в осадок, но затем опомнился, взял карандаш и старательно, стремясь не ошибиться ни на волосок, дорисовал контур наших новых границ. В паре мест, кажется, где из-за неточности нашей карты могли возникнуть разночтения, даже немного лишнего нам добавил, и не похоже было, чтобы он при этом морщился. Дорисовывает, проверяет, подправляет чуток в одном месте, показывает мне правку, называет пункт из перечисленных его дядей…

Резкие хлопки ружейных выстрелов с улицы неожиданны для всех настолько, что вздрагиваем даже мы. Серёга замер, я за револьвером тянусь, а володин уже у него в руке. Гойкомитичи же и вовсе в осадок повыпадали — и наши, и не наши. Уже достав из плечевой кобыры пушку, я наконец соображаю, что к чему, и старательно делаю вид, что достал исключительно в демонстрационных целях.

— Я приказал провести тренировочные стрельбы, — пояснил генерал-гауляйтер с ухмылкой, и мы с такими же ухмылками показали ему оттопыренные большие пальцы. При другом раскладе я бы высказался ему по поводу бесцельной траты пороха, пока ещё всецело привозного, но сейчас — молодец, вовремя сообразил и к месту.