– Муж… Говорит, самолет еще в воздухе, приземлиться не сможет как минимум час…

На короткое время за столиком вновь стало тихо – Пилар напряженно молчала, опять принимая решение; супруги не двигались, ожидая ответа.

Внезапно поднявшись со стула, владелица ресторана прошла к стене зала и бросила взгляд из окошка.

– Как странно порою всё складывается. Но, возможно, что это и к лучшему?

Повернувшись к супругам, она что-то громко сказала на том языке, на котором недавно звучала печальная песня в машине. Из кухни ей тут же ответили. Владелица ресторана сказала еще пару фраз и вернулась к французам.

– Мой повар сейчас приготовит вам ужин.

– Спасибо… – Пьер вновь посмотрел на супругу. – Но что же насчет той истории?

Опустившись за столик, Пилар помолчала еще, наконец, начала говорить – слегка отстраненно, как будто одной половиной сознания уходя в свое прошлое:

– Два года назад здесь обедал один человек, европеец… В тот день посетителей было не много, поэтому мы познакомились. Он рассказал мне, что много где побывал, я намекнула ему, что пытаюсь писать… Когда он об этом узнал, он решил рассказать мне историю, которая произошла с ним какое-то время назад. Он сказал, что достаточно долго хранил ее в тайне, опасаясь преследования. Но так как ему оставалось совсем мало времени, то он бы хотел, чтобы люди узнали ее, повредить ему это уже не могло…

– Извините, но что вы хотите сказать? – машинально нахмурился Пьер. – Что ему…?

Не дослушав вопроса, Пилар напряженно кивнула:

– Насколько я поняла, он был болен… смертельно. Так вот, он сказал мне, что если я захочу, я могу записать ту историю, превратив ее в книгу. Претензий по ней предъявлять будет некому, потому что почти все участники данной истории умерли… Он ее рассказал и ушел. После этого я его больше не видела. Однако история эта…

Владелица ресторана вздохнула.

– Я думала несколько месяцев и никак не могла успокоиться. Она зацепила меня, понимаете? Я даже пыталась ее записать на бумаге… Тот человек рассказал всё не очень подробно – отдельные части пришлось сочинять мне самой, но как-то, вы знаете, у меня выходило…

Пилар вдруг пожала плечами:

– Я не могла понять, будет ли эта история интересна другим или дело во мне, в моем отношении к жизни?.. Когда здесь обедал месье Авиньон, я хотела ему рассказать ее, но, увы, не успела. Но раз так сложилось: вы здесь, и сейчас появилось свободное время…

Она чуть помедлила, перед тем как закончить:

– Наверное, это и к лучшему! Я расскажу ее вам, ничего не додумывая – как рассказывал тот человек. В конце концов, вы ведь лучше меня разбираетесь в этом и скажете: стоит ли этой истории быть «рассказанной» миру.

– О чем она, миссис Толедо? – Валери провела рукой в воздухе. – В самых общих словах?

– О любви и о ненависти… дружбе и смерти.

– Любви?

– Настоящей любви!.. – С каждой фразой Пилар говорила всё тише, словно мысленно погружаясь в далекое прошлое. – Она началась на одном тихом острове, где всегда царит лето…

* * *

Вентилятор работал на полную мощность. Со стороны океана дул легкий бриз, но ни он, ни искусственный ветер не могли остудить вязкий воздух.

Под навесом из пальмовых листьев сидела мулатка. Она была уже в теле, хотя и не старая. Торговля сегодня не шла. Возможно, причина была в иссушающем зное, который сжигал всё живое.

Лениво обмахиваясь старой газетой, мулатка смотрела туда, где у стойки отеля ее младший брат разговаривал с незнакомой девицей. У девушки были почти неестественно белая кожа и рыжие волосы; для этого места – экзотика.

Рыжеволосая что-то пыталась узнать, разбавляя английские фразы испанскими, но пока все попытки ее ничего не давали – стоящий за стойкой никак не мог разобрать, что же хочет девица. Мулатка поморщилась, машинально припомнив, что она говорила ему подучить этот чертов английский – ведь в последнее время сюда приезжает всё больше туристов из Штатов!

– …Послушайте, – девушка нервничала, – вы можете просто ответить: живут ли здесь русские?

– Что?

Заглянув в небольшой разговорник, она попыталась сартикулировать:

– Руссо? Туристе?

– Я понял! – Мулат обнажил ярко-белые зубы. – Вы тоже туристка?!

– Да нет же! Тут русские есть?!

– Извините?

Рыжеволосая что-то сказала на странном наречии, который мулатка ни разу не слышала. Однако она поняла, что девица пытается выяснить что-то важное для нее и впадает в отчаяние, не имея возможности получить этот важный ответ.