— Вы не смогли поймать ее ни в ее мире, ни в нашем, а теперь хотите, чтобы драконы Ирия стали ловчими псами для Пса? — Табити с тихим смехом откинулась на спинку кресла и любезно сообщила: — Это совершенно невозможно. Ее высокопревосходительство наднепрянская ведьма является посланницей человечьего мира, а законы Пещер запрещают раздавать послов по рукам как ненужных щенят. Неправда ли, сын мой Грэйл Глаурунг?

— Это совершенно невозможно, — хрипло повторил связанный Земляной.

— Тогда вы все сдохнете! И ты, и твои змеи, от мала до велика! — выпалил серокожий.

— Неразумно оскорблять дракона в его же пещере, — оскалила клыки Табити.

— Меня тоже защищает ваш закон, — показал мелкие хищные зубешки серокожий. — Я ведь тоже посланник. Мертвого леса и моего Повелителя.

— И кто ж тебя сюда приглашал? — рыкнул Вереселень Рориг.

— Хм… — откашлялась Ирка. — Боюсь что… я. — Она смутилась и торопливо пояснила: — Вчера отец… Симаргл… Прикованный говорил со мной в приграничной деревне и…

— Говорил?! Как?! — вскинулся Айт.

— Через тело убитой женщины, когда-то спасшей мне жизнь.

Табити некоторое время смотрела на Ирку, и в глазах древней Владычицы впервые промелькнуло нечто… сочувственное и даже виноватое.

— Он никогда не отличался… пониманием. Или хотя бы хорошими манерами, — пробормотала она, отводя взгляд. — Чего ты хочешь от животного… пусть даже божественного!

— И я сказала, что у нас тут что-то вроде переговоров намечается, и подумала, что… ну, он же тоже заинтересованная сторона. И наверное, его тоже надо выслушать. Правда, не знаю, как этот вот серокожий узнал, он же все время был тут… Хотя… — Ирка вспомнила слова Грэйла Глаурунга. — Если все они — всего лишь части Мертвого леса… то ничего удивительного.

— Это не «всего лишь»! Это великое благо и честь! — вскинулся серокожий.

— Я могла бы не подтверждать твое приглашение, посланница… — надавила на последнее слово Табити, напоминая Ирке, что та здесь не хозяйка. — Но не стану. Можешь и впрямь считать себя послом, существо. Ну, говори!

— Что… говорить? — Серокожий впервые растерялся — на лишенной мимики плоской физиономии даже отразилось что-то вроде непонимания и страха.

— Наднепрянская ведьма позвала тебя, потому что хотела выслушать твоего хозяина. Она хотела, не я. Вот с ней и говори, посол. Тем паче что и освободить Прикованного может только она, не я. Говори, вдруг она согласится.

Серокожий переступил с ноги на ногу. Повертел головой. Наверное, почесал бы в затылке, если бы охранники до сих пор не удерживали его за руки. И наконец выпалил:

— Ты поедешь со мной в Лес!

Танька хихикнула, даже на лице Грэйла Глаурунга проступила вымученная улыбка.

— Очень убедительно, — зло процедил Богдан. — Поехали со мной в Лес, мы из тебя там всю кровь выкачаем, — и думают, что она побежит!

— Но она не умрет! — серокожий снова удивился. — Человечка… Девчонка…

— Не мучайся, — перебила его Ирка. — Можешь называть меня просто — ваше высокопревосходительство.

Змеечки захихикали, сидящая на Пан Лун Лаума зашлась откровенным кудахчущим смехом.

— Пока Хортова кровь была мала, обряд мог грозить ей гибелью… — наконец нашел нужное обращение серокожий.

«Но вы и тогда не стеснялись за мной охотиться».

— Но сейчас жизни дочери Симаргла ничего не угрожает!

— Только людям, за которых я отвечаю, — вздохнула Ирка. — Я уже пыталась объяснить и отцу, и твоим… э-э, коллегам. Я наднепрянская ведьма. Заключение Симаргла не приносит ничего хорошего ни Ирию, ни миру людей, Мертвый лес просачивается везде. Великий Пес готов отказаться от уничтожения человеческого рода? Полностью и без обмана?

— Я всего лишь посланник… Малая частица Леса… Я не могу это обсуждать с… Хортовой кровью.

— Хортова кровь. Всегда и всего лишь — кровь. Но для меня это и не честь, и не благо, — покачала головой Ирка. — Ты не готов ничего обсуждать со мной, только со змеями — условия, на которых они меня продадут.

— Ни кто тебя не продаст, — отрезал Айт.

Ирка печально поглядела на остальных змеев. На Грэйла Глаурунга глядели уже не враждебно, а как-то… неопределенно-задумчиво. А на Ирку — оценивающе, точно прикидывали, как ее лучше продавать: на штуки или на вес. Все, даже Дина. Что ж… их можно понять. Они только что узнали, что все эти годы погибали за других.

— Я думаю, на сегодня довольно! — капризно сказала Табити. — Даже я устала, а вечером бал. Никакие древние тайны и мировые потрясения не могут быть важнее танца драконов! Муравьиного Гада — найти! Слышишь, Сайрус Хуракан! Не хватало еще, чтоб он во время бала по пещерам шастал, — поднимаясь с кресла, распорядилась Табити. — Криза, царевна-лягушка и Сэрвару-ямм исполняли мою волю, а потому не могут быть осуждены. Царевне-лягушке выражаю свое Владычное неудовольствие, Великий Воздушный может забрать ее обратно в свою службу, если хочет, но я бы не советовала. Человеческих наемников и Гивр-ямм — запереть, Татльзвума Ка Рийо — тоже. Сэрвару-ямм дозволяется навещать брата.