Выслушав молодого человека, он по камерам наблюдения отыскал Ирис.

Даже в этой красавице в изысканном платье и украшениях Люк тотчас безошибочно узнал женщину, оказывающую ему помощь после битвы при Биссе.

— Да, это она!

Начальник безопасности попытался разузнать, откуда она прибыл, но с тем же успехом, что и Вайенс — данных на женщину не было. Среди прибывших гостей он тоже не смог её обнаружить, как ни старался.

— Это само по себе странно, не так ли? — воскликнул Люк, довольный, что его правоту признали.

А вот засечь, как она уходит, у них получилось.

Переключаясь с камеры на камеру, они отследили весь путь женщины до космопорта, и начальник службы безопасности победно стукнул кулаком по столу, довольно откинувшись на спинку кресла:

— Она села на транспортник до Риггеля! Данных о личности по-прежнему нет, но у вас есть шанс найти её следы там.

— Спасибо! — Люк горячо пожал протянутую ему руку. — Вы очень помогли нам!

* * *

Вайенс беспрестанно следил за передвижениями владелицы бэджа, и, признаться, был порядком удивлён. Казалось, что она нарочно выбирала людные места и отмечалась на всех мероприятиях, где появлялся более-менее важный чин.

Она словно тень следовала за расписанием всяких комиссий. Что бы это значило?

Такое поведение порядком обеспокоило Вайенса. Она что, переворот там замышляет? Трётся рядом с тюремным руководством, рассказывая о нем, о Вайенсе, мерзости? Не ожидает ли его арест сразу после приземления?

Он мучительно пожалел о том, что не взял с собой оружия, и особенно — сайбер. Тот сайбер, что он собрал сам, во время самых ужасных приступов ярости.

Кристалл получился небольшой, но насыщенного ярко-красного цвета, словно тёмная венозная кровь. Луч сайбера был темнее обычного ситхского меча. Вот его бы сейчас сюда!

Но он упрятан в лаборатории, где раньше работала Ирис.

…Сумеет ли он добраться до своего меча?

Однако на орбите Бисса ему дали свободно миновать транспортное кольцо, и при посадке его личный шаттл не подвергся никакой дополнительной проверке.

Да и на сам факт возвращения Вайенса никто особого внимания не обратил. Он столько раз покидал планету и вновь возвращался, что его частое мельтешение в космопорту стало чем-то привычным.

"Всё складывалось удачно, — про себя отметил Вайенс, но отчего же тогда на душе так неспокойно?"

Ирис сумела выскользнуть из рук, хотя ему казалось, что он надежно схватил и удерживает её. Такое ощущение, что у неё был могущественный покровитель среди высшего начальства Риггеля. Но этого быть не может!

Ебись оно все ранкором, а что она ещё успела натворить?!

Первый подарочек ожидал его в лаборатории, куда он явился проверить свой тайник.

Тот был цел; Вайенс достал оттуда сайбер и прикрепил его к поясу, спрятав под одеждой. Проверил сыворотку, которую синтезировала ему Ирис — та тоже была на месте. Никто о тайнике не знал, поэтому и не разорил его.

Если бы Ирис хотя бы догадывалась… Вайенс передернул плечами от ужаса, представляя, каких гадостей она могла ему подмешать в эти пробирки. Какой-нибудь гнусный вонючий секрет шишковидной железы южуаньского жука, чтобы Вайенс не получил Силу в нужный ему момент, а обделался.

— Черт, — прошипел Вайенс, — клоны! Она же имела доступ к клонам!

Теперь дурные предчувствия не просто витали над его головой — они орали ему в уши страшными голосами об опасности, о том, что мир кругом рушится, и земля уходила из-под ног Вайенса, спешащего в кабинет Ирис.

Ворвавшись в лабораторию, он заметался от цилиндра к цилиндру, рассматривая свои сокровища. Все клоны были живы, и даже тот, что лежал на операционном столе. Возле него стояла пустая капельница, на обритой голове, утыканной электродами, начал отрастать яркий золотистый ёжик… Вайенс перевёл было дух, убедившись, что всё как будто в порядке, привалившись спиной к операционному столу, но тут его взгляд уперся в крохотный листок бумаги, прикреплённый к самому верху цилиндра клейкой полоской.

Словно в дурном сне, не чувствуя под собой ног, Орландо оттолкнулся от стола и потянулся к этому беленькому стикеру. Чтобы его приклеить так высоко, крохотная Ирис наверняка встала на подставку или влезла с ногами на кресло. Поэтому бумажка не бросилась в глаза сразу — когда он метался от цилиндра к цилиндру, лапая ладонями толстое стекло и вглядываясь в мутноватые воды внутри.

Он подцепил бумажку двумя пальцами и отклеил. Поднес к глазам: на плотном квадратике бумаги грубо, палка-палка-огуречик, был нарисован человечек.