– Именно, госпожа. Я не знаю, что на самом деле произошло между вами, чем прогневал вас Эйр, но уверен: он сам об этом жалеет. Наири для него вся жизнь, его сердце, его дыхание…

– И поэтому он не желает признавать собственного ребенка? – горькая усмешка искривила припухшие губы.

– Не не желает, госпожа. Он не смеет.

Анна резко остановилась:

– Не смеет? – эхо подхватило вскрик и отправило гулять между деревьями. – А кто может запретить Верховному рорагу что-либо? Насколько я помню, даже мои приказы он переиначивал по-своему!

Вместо ответа Тайкан опустил взгляд на свою правую руку. На пальце мерцало серебром жвериндовое кольцо.

Анна вскрикнула. И тут же прижала ладонь к губам, чтобы не выругаться. Дура! Как она могла забыть про Проклятье Жверинды! Эйр смертельно боялся за ребенка, боялся настолько, что ни жестом, ни словом не смел выразить участия в его судьбе. Он мог только заботиться о самой Анне.

Самобичевание тут же сменилось обидой. Эйр же видел, как ей плохо! Как хочет она участия и поддержки. А он просто отдалился и даже не намекнул, в чем дело. Словно она выросла в этом мире, и все происходящее для неё – само собой разумеется.

Обидевшись на весь мир, Анна решила спрятаться от него. Кто знает, какие мысли придут в голову в одиночестве. Может быть, она сможет успокоиться. По крайней мере, не наделает глупостей, которые больно ударят по окружению.

– Я устала, Тайкан. Отведи меня обратно.

Покои сильно отличались от привычных, невесомых комнат Храма Облаков. Невысокие потолки с низкими балками. Деревянные срубовые стены. Мебель тоже вся резная. Никакого мрамора, только полированный гранит кое-где. Анна провела рукой по прохладному камню:

– Здесь все другое.

– Зимой дуют холодные ветры, и в просторных залах очень сложно удержать тепло. Поэтому помещения такие маленькие, – Рийта словно извинялась, объясняя Наири местную архитектуру. – Все же надеюсь, вам здесь будет удобно.

– И уютно, – Анна с наслаждением опустилась в мягкое кресло. Подушка удобно поддерживала спину, а под уставшие ноги тут же поставили скамеечку. Служанка сняла с Наири обувь и начала массировать ступни, сгоняя отеки:

– Наири нужно больше заботиться о себе. И о ребенке.

– Тебя не спросила, – Анна постаралась, чтобы девушка не услышала её бормотания, но на всякий случай произнесла это по-русски. Служанка даже не вздрогнула, продолжая мять, поглаживать, разминать…

Умелые руки не причиняли беспокойства. Тепло поднималось от ступней к коленям и выше, охватывало низ живота, томилось в груди… Суккубы знали свое дело не хуже инкубов. Но сейчас Анне было не до них. Она на самом деле устала. Её измучили постоянные переживания, хотелось закрыть глаза и забыть обо всем…

Обстановка комнаты помогла забыться. Светлое дерево карельской березы, от почти белого до золотого, поднимало настроение. Прожилки на стенах и мебели казались ниточками карамели на поверхности меда. Постепенно мысли подчинились окружению, утонули в патоке, потекли медленно и сладко… Анна задремала и не слышала, как переносили её в кровать, как раздевали, как покрывали лицо и руки бальзамами для сохранения красоты…

Утром экзекуцию во славу красоты пришлось пережить наяву. Грудь набухла, и живот потихоньку начал увеличиваться.

Анне запретили любимые горячие ванны, а после купания долго втирали в тело разные масла.

– Наири ведь не желает, чтобы после родов её кожа обвисла и покрылась уродливыми шрамами!

И Анна стойко выносила процедуры намазывания, обертывания, вбивания… Хотя на собственное тело ей было наплевать. Эйр больше её не желал. А остальные инкубы… им все равно, как выглядит Наири, они скрасят её одиночество независимо от того, будет ли она неземной красавицей или уродиной. Анна начала подозревать, что и для Эйра разницы не было.

Маг-целитель появлялся несколько раз в день. Он приносил различные отвары и порошки высушенных трав, заставлял выпивать все до капли, проверял еду, составлял рацион. Вокруг словно забыли, что Анна сама – врач и в состоянии позаботиться о себе и ребенке. Это раздражало куда меньше, чем удушающая забота. Анна была готова принимать её в таком количестве только от одного инкуба во всей Эстрайе. Но именно он не торопился ей на помощь.

И она устроила бунт. Тайный, незаметный. И нашла союзника. Хон, как и в былые времена, остался на стороне своей Наири и полностью её поддержал.