– Режь сухожилия, – протягивая мне свой нож, сказал дядя Жора.

Я взял нож и стал перерезать тыльную сторону мертвой ладони. Пальцы по очереди стали ослабевать, и я, наконец, смог освободить ногу.

В полумраке вагона на полу лежала огромная рука Механика, её кисть, как хищный паук, покачивалась в такт движения электрички, и нам захотелось поскорее покинуть этот вагон. Казалось, что сейчас рука оживет и вцепится кому-нибудь в горло.

– Дядь Жор, давай мотать отсюда, – предложил я. – Уж больно неохота Кондуктора дожидаться.

Он молча взял свою сумку, и мы, аккуратно обходя руку, пошли к тамбуру. Распахнув двери, мы увидели кошмарную картину: тамбур был весь залит кровью Механика. Она капала с потолка, стекала со стен, а на полу валялись выбитые зубы, какие-то кровавые ошмётки и огромный глаз. Под ногами похрустывали осколки выбитых стекол. На стенах и дверях были вмятины от ударов. Увиденное пробрало нас до костей. Нам стало страшно идти дальше. А вдруг эти двое ждут нас в следующем тамбуре? Дядя Жора вошел в переход между вагонами. Кровавый след прерывался там. Он приоткрыл дверь тамбура соседнего вагона – там было пусто. В вагоне – тоже ничего подозрительного.

– Валер, нам надо пройти вагонов десять-двенадцать, чтобы мы смогли спокойно перекусить и подремать, – не останавливаясь, произнес дядя Жора.

– Не вопрос, – прихрамывая, ответил я. После железной хватки Механика нога побаливала, но я готов был потерпеть, лишь бы подальше уйти от того кровавого вагона и надвигающегося Кондуктора.

Пройдя три вагона, мы нашли большой полиэтиленовый пакет и дамскую сумочку. В пакете была дорогая колбаса, коньяк, полторашка колы, фрукты, шоколад и банка маслин. Розовая сумочка лежала рядом, и на ней поблескивал стразами лэйбл из трех латинских букв «N.G.A.». Внутри – стандартный дамский набор. Ничего интересного, кроме электрошокера, который мы захватили с собой. Найденные продукты дядя Жора переложил в свою сумку, и мы двинули дальше. Еще через девять вагонов решили сделать привал. Достали продукты и устроили себе небольшую пирушку с коньячком.

Потом усталость взяла свое, и мы задремали. Проснулся я от того, что дядя Жора тряс меня за плечо.

– Что случилось, дядь Жор? – подскочил я.

– Электричка остановилась, – сказал он. – Очередная станция.

Я глянул в окно. В темноте на пустой платформе стояла бетонная будка кассы, а рядом под ржавым навесом – пара сломанных скамеек. Весь этот ночной пейзаж освещал еле живой фонарь на столбе. Окошко кассы слабо мерцало, как будто там горела свеча или у электрической лампы был плохой контакт.

Я вышел на платформу и вдохнул морозный воздух. Дядя Жора стоял в тамбуре и наблюдал за мной.

– Дядь Жор, а почему тут нет снега? – негромко спросил я с платформы. – На дворе зима, вроде.

– Не знаю, – ответил он. – Сколько я тут еду, снега ни разу не видел.

Посмотрев по сторонам, я медленно подошел к окну кассы, положил в ржавый лоток удостоверение, украденное у Механика, и пятисотку. Со скрипом задвинул лоток в недра кассы. И громко произнес: «Два билета», – показывая при этом в окошко два пальца. За мутным стеклом зашевелилась немаленькая такая тень. Послышалось невнятное бормотание, и через несколько секунд лоток выскочил наружу. В нем лежало удостоверение, моя пятисотка и два билета из плотного картона. В этот момент из громкоговорителей раздалось нечленораздельное объявление, и я понял, что электричка сейчас тронется. Прихватив с собой все, что было в лотке, я рванул в вагон и едва заскочил в тамбур, когда двери сомкнулись.

– Ну что? – весь в нетерпении спросил дядя Жора.

Я протянул ему один билет.

– Обалдеть! – выдал дядя Жора, бережно взяв в руки небольшую картонку с печатью и чередой случайных букв.

– Это же… местные билеты! – продолжил он.

– Да. Этот – ваш, а этот – мой, – продемонстрировал я свой билет. – Причем достались бесплатно. Видимо, достаточно одного удостоверения.

Электричка тем временем набирала скорость, а мы прошли в вагон и присели на диванчик.

– Дядь Жор, давайте дождемся Кондуктора, и я, стоя в проходе, предъявлю ему билет. Вы будете немного позади меня тоже стоять в проходе, так сказать – на низком старте. Если вдруг этому мутанту не понравится билет, то у нас будет шанс убежать от него. Ну, а ежели все пойдет нормально, то следом вы предъявите ему свой билетик.

– Хороший план, – одобрительно кивнул дядя Жора.

– Только вот Лёху жалко, – продолжил я. – Неужели он навсегда тут останется?

– Нам его все равно не догнать, он ушел далеко вперед, – ответил дядя Жора. – Они с Сергеем сами выбрали свой путь. Сергей погиб, и я не уверен, жив ли теперь Лёха. А нам с тобой выпал шанс. Он рискованный, но мы должны его проверить.

– Дядь Жор, а что там за Кондуктором происходит? Почему за ним вагоны пропадают?

– Да я толком не знаю, может быть сам вагон становится неким порталом, через который можно попасть в наш мир.

Нам не хотелось покидать этот вагон: казалось, что он приносит удачу, и именно в нем наши билетики окажутся счастливыми. Через какое-то время мы услышали хлопок двери в тамбуре и увидели Кондуктора, он с трудом протискивался в двери вагона. Его нечленораздельное бормотанье вселяло какой-то тихий ужас. Хотелось немедленно бежать. Но, совладав с собой, я взял у дяди Жоры на всякий случай электрошокер и прошел в середину вагона. Вытянув в руке билет, я стоял, готовый в случае провала бежать отсюда подальше.