Дядя Жора стоял шагах в пяти за мной в такой же готовности покинуть вагон. Мы понимали, что Кондуктор за нами бежать не станет, но его нечеловеческая реакция и длиннющие руки-ковши заставляли нас быть начеку. Ощупывая пространство вагона, он медленно надвигался на меня. В его бормотании я несколько раз различал фразу: «Предъявите билетик». Наконец, он нащупал мою вытянутую руку с билетом, аккуратно его взял и полез в сумку за своим контрольным аппаратом. Моё сердце колотилось со страшной скоростью, я сжал в руке электрошокер и приготовился отскочить назад, если в его аппарате завоет противный зуммер.

Достав свою странную машинку, он сунул в неё мой билет. Машинка удовлетворённо заурчала, коротко пискнула, и на ней загорелась зеленая лампочка. Кондуктор извлек мой билет из машинки и, пробормотав слово «порядок», протянул продырявленный билет мне. Я взял билет и присел на сидение.

Кондуктор, ощупывая вагон, двинулся дальше к дяде Жоре. Дядя Жора, увидев, что билеты подходят, немного успокоился и тоже присел на диванчик. Я наблюдал за происходящим из-за спины этого мутанта, но боялся проронить хоть слово, чтобы не спугнуть удачу. Дядя Жора, так же, как и я, успешно прошел контроль, и Кондуктор стал протискиваться в тамбур, ощупав который, полез в следующий вагон.

Какое-то время мы с дядей Жорой сидели на своих местах, как ошарашенные, и не могли понять, что нам делать дальше. Наш вагон никуда не пропадал, ничего не менялось, электричка продолжала ехать сквозь ночную тайгу. Потом дядя Жора встал и молча подошел ко мне. Он смотрел на меня, а я на него.

– Что дальше? – почему-то прошептал я.

– Не знаю, – ответил он.

– Давайте проверим предыдущий вагон, может, он пропал? – предложил я.

И мы пошли проверять. Когда мы вошли в тамбур соседнего вагона и убедились, что он не пропал, то замерли от неожиданности – в вагоне горел свет, и в нем были люди. Вторая волна оцепенения накрыла нас с дядей Жорой.

Мы как вкопанные молча стояли в тамбуре, и сквозь стекло в дверях смотрели на пассажиров. Их было немного. Молодая пара с бегающей по вагону девочкой, серьёзный мужчина с портфелем и две оживленно беседующие бабули. Не знаю, сколько мы так простояли, но первым стал приходить в себя дядя Жора.

– Не по-о-онял, – протяжно выдал он. – Мы что вернулись? А почему же наш вагон не пропал?

Было видно, что в его голове роится куча вопросов. Его лицо выражало какое-то недоверие к происходящему, как будто он подозревал, что все это какой-то очередной эксперимент, и пассажиры в вагоне ненастоящие. Затем он медленно развернулся и пошел в наш вагон, открыл двери в тамбур, и мы увидели, что там тоже горит свет, и едут пассажиры.

Еще минуту назад это был пустой и темный вагон призрачной электрички, а теперь там – пассажиры. Едут, как ни в чем не бывало.

– Валера, наш вагон пропал! Вместо него – другой.

– Ну да! – ответил я. – Оказывается, вот как это происходит: надо перейти в другой вагон, чтобы попасть в наш мир!

Дядя Жора шагнул в вагон, я – за ним. Мы медленно пошли по проходу, разглядывая пассажиров, потом – в другой вагон, потом – в третий. Таращась на людей, мы выглядели нелепо, и, наверное, все принимали нас за каких-то свихнувшихся бомжей. Мы же постепенно осознавали, что нам удалось вырваться из жуткого мира призрачной электрички. Люди вокруг были настоящими. Все ехали по своим делам. Дядя Жора повернулся ко мне, в его глазах виднелись слезы. Видимо, в том темном мире он утратил веру в то, что сможет когда-нибудь вернуться.

– У нас получилось! – сказал он и по-отцовски обнял меня.

Я тоже заключил его в объятия. Нас захлестнула волна радости, ноги стали ватными, и мы присели на сидение. Наши лица сияли от счастья. А электричка стала замедлять ход, и женский голос объявил, что остановка называется Шестьсот шестьдесят шестой километр, и что следующая станция – Лиски. Мы тогда еще не знали, где находимся, ведь каждый из нас входил в призрачную электричку из разных городов. Но, видимо, выйти из неё можно было только тут, на платформе Шестьсот шестьдесят шестой километр. Именно тут был обратный портал.

За окном было по-прежнему темно, но это уже была явно другая электричка. И мы теперь знали, куда мы едем. Это был наш мир.

Август месяц. Утро. Город Брянск. Сижу на кухне, пью кофе и никого не трогаю. На мобильник звонит Леха. Беру трубку.

– Здорова, Серый. Не спишь?

– Не. Кофе пью. Сам чего делаешь?

– Да мне тут на форуме диггер один, под ником RIP, приглашение на коп кинул. Ему человека три нужно в помощь. Пишет, что знает где немецкий самолет с хабаром лежит. Место глухое, за болотами. Говорит, что никто не знает, и он один тропинку к нему нашел.

– Леха, чего-то ник у него странный. Может, аферист какой?

– Не знаю, Серый, но вроде складно все рассказывает.

– А где место-то? Далеко?

– Километров 50 от города. Точнее не скажет, пока не согласимся. Боится, что без него обойдемся.

– Логично… Сам чего думаешь?

– Думаю – бери Саню и дуйте ко мне. Втроем все обсудим.

Через полчаса звонок в дверь оторвал Леху от клавиатуры. Он открыл и впустил парней в квартиру.

– Пока вы добирались, я еще пообщался с RIP-ом и выяснил подробности. Он говорит, что самолет укомплектован под завязку. Его, видать, зенитчики потрепали. Короче, рухнул он в глухом лесу, а вокруг – болота. Упал аккуратно, груз почти весь целый, кроме провизии. Ее экипаж сожрал. Они на парашютах спрыгнули в том же месте. И через болото выйти не смогли, поэтому там же и загнулись.