Парк вперемежку был засажен плодовыми деревьями, на которых уже начиналось весеннее цветение, делавшее окружающее пространство еще более красивым. Молодые девушки, облачившись в легкие пальто и юбки, невесомо пробегали мимо, спеша по своим делам. И именно в это мгновение было так хорошо и спокойно, что я, облокотившись о спинку скамейки и подставив весенним солнечным лучам свою физиономию, умудрился задремать, одоленный чувством сытости. Недаром мой научный руководитель любил повторять: «Вся жизнь борьба. До обеда мы боремся с голодом, после обеда – со сном».

В чувство привел звонок капитана, который благим матом, так как без него он обходиться не мог, костерил меня, пытаясь уточнить местоположение своего подчиненного в рабочее время. Взглянув на часы, я опешил – почти час прошёл в переваривании обеда! Подскочив, словно ужаленный, я быстрыми шагами двинулся в сторону Управления, параллельно застегивая куртку, накинутую кое-как. Мысли метались в голове. Манера общения моего начальства могла кого угодно вывести из равновесия. За столько времени я так и не смог привыкнуть, что капитан подобным образом общается со всеми подчиненными. У меня даже есть подозрения, что точно так же он общается со своей женой и детьми, но это было его дело. Пятнадцать минут ушло на дорогу, еще пять – чтобы подняться на этаж и дойти до кабинета. Когда я входил внутрь, на часах было уже без пяти три, а это говорило, что времени на выяснение отношений не оставалось – меня ждал Смертин. Бросив вещи на свой стул и даже не взглянув на только недавно оравшего в трубку руководителя, я быстрым и уверенным шагом направился в сторону кабинета, где в своем большом кресле утопал полковник.

Это был невысокий поджарый загорелый мужчина за пятьдесят, который был военным до самого мозга костей. Всю свою сознательную жизнь он провел в казарме, поначалу исполняя, а после – отдавая приказы. Он прошел не то три, не то четыре горячие точки, участвовал в изгнании анархистов с одной из подконтрольных Земле планет, неожиданно захотевших власти, а теперь вот занимал видный пост в Управлении, отвечавшим в большинстве случаев за убийства. Точнее, за их раскрытие.

– Товарищ полковник, вызывали! – постучавшись, я проскользнул в кабинет, не дожидаясь приглашения. Мне показалось, что Смертин спал, поскольку его голова была слегка опущена, а глаза выглядели закрытыми. Я ошибался. Он держал под столом свой смартфон, в котором было явно что-то интереснее, чем «зеленый» подчиненный. Я простоял так несколько минут, не решаясь больше ничего говорить, пока полковник сам не обратил на меня внимание.

– Как настроение, Круглов? – мягко спросил он. Я очень удивился этому, так как не привык к подобному общению в этом здании. Показалось, что я не проконтролировал и приподнял правую бровь, а Смертин это заметил. Никакой реакции при этом не последовало.

– Отличное, товарищ полковник!

– Многому научился за этот год?

– Так точно! – наглая ложь, дабы не показывать свое недовольство и не выглядеть жалобщиком.

– А теперь правду, Круглов, и точнее. Многому ты научился за этот год?

– Я научился расписываться в документах, разбираться в артикулах, распределять по папкам бумаги и относить их в архив, был на нескольких грабежах в качестве помощника оперативника и на нескольких допросах в качестве помощника дознавателя. Систематизировал практически всю отчетность за последние пять лет, а также проторил дорогу к кулеру с водой и нескольким неплохим заведениям в округе.

– А мечтал, наверняка, о большем? – ухмыльнулся Смертин, который явно оценил попытку пошутить.

– Так точно, товарищ полковник.

– Ну, значит, будет тебе больше! – он ударил ладонями по столу и встал. – Через пару дней отправляешься на Центракс, там произошло убийство, надо расследовать его.

Сказать, что я был в растерянности – ничего не сказать. Холодок пробежал у меня по спине, а ноги предательски стали подкашиваться. Они отправляют на другую планету человека, у которого нет никакого опыта в самостоятельном раскрытии преступлений. Тем более, преступлений, совершенных за пределами знакомой и комфортной территории.

– Но почему я, товарищ полковник? Еще и один?

– Почему один? С тобой полетит Булаков, а там вас встретят местные.

Лететь куда-то не прельщало. Еще больше мне не нравилось лететь куда-то с капитаном Булаковым, о котором ходили разные толки в нашей конторе, среди которых были подозрения в нескольких допросах, совершенных с особым желанием, приведшим к смерти допрашиваемых. С другой стороны, это могло стать огромным опытом, дав возможность значительно подняться по карьерной лестнице. Сидеть в четырех стенах с этими заскорузлыми коллегами, апатично реагировавшими на любое изменение в жизни, угнетало и затягивало, словно болотная тина.

Почему я сделал отдельный акцент на планете Центракс, спросите вы? А потому, что это планета, где не совершалось никаких преступлений с самого ее заселения. Но самое интересное не это, ибо не она одна славится подобным достижением. Самое примечательное, что на ней скрывается чуть ли не половина преступников нашей галактики. Если тебя подозревают в преступлении, или ты точно уверен, что ничего кроме тюрьмы не светит, то тебе прямиком на Центракс. Главные условия проживания на планете – вести целомудренный образ жизни и платить ежемесячный налог. Пока ты их выполняешь – ты желанный гость, как только оступишься – прямиком будешь сдан властям, которые тебя разыскивают. Этакая смесь Швейцарии и Мексики в одном флаконе.