— Зачем он использует изображение Стаса Капылевича?

— Есть гипотеза, что сын Капылевича был одним из его соратников. И теперь он эксплуатирует образ убитого товарища. Впрочем, есть и другие гипотезы. Например, наши компьютерщики считают, что Стас Капылевич сумел создать искусственный интеллект, точную копию своего мозга… Понимаете, он везде и нигде. Может беспрепятственно переходить с одного уровня Сети на другой. Вклиниваться в защищенные сети ВКС и интербеза с помощью любых доступных средств, например с обычного гражданского терминала… Хм, я знаю, что в интербезе программисты уже волосы на себе рвут, в тщетной надежде накрыть «Терминатора».

— Не вериться, что это может сделать один человек.

Прохоров кивнул.

— Хм, я порой задумываюсь, что иногда наш помощник делает вещи абсолютно фантастические. Но ведь он на нашей стороне! И по большому счету не важно, что он собой представляет. Тем более мы пока не можем этого понять…

— Вы не думали, что «он» может оказаться пришельцем?

— С какой стати пришельцу помогать нам?! Для чего? Как вы полагаете, кто изменил показания детектора лжи, когда вас допрашивали интербесовские ищейки?!

— Может, это только часть какого-то хитроумного плана?

— Да. Поддельные плазменные винтовки, сделанные по чертежам Алексеева, двухметровая ящерица с человеком внутри и так далее… Все это придумано, чтобы еще больше запутать нас.

— А, понимаю, вы снова тычете в меня бритвой Оккама.

— Знаете, я уже ничем не «тычу», как вы изволили выразиться. Я уже просто ничего не понимаю. Это скорее по вашей научной части выдвигать гипотезы.

— Ну, хорошо. А что же «Терминатор»?

— Молчит. Только помогает нам достать факты и предлагает сделать правильный вывод самим. Да неужели вы сами ничего не придумали?

— Для окончательного вывода явно недостает фактов.

— Пожалуй, Капылевич прав. Чужие проникли в нашу систему управления. Конфедерация — гнилая контора. Но на кой хрен им сдалась эта дурацкая война?

— Предположим, чужаки по каким-то причинам не могут открыто участвовать в конфликте?! — произнес Введенский, задумчиво глядя в окно. У него в голове уже сложились две наиболее вероятные гипотезы, которые хоть как-то могли объяснить странное поведение пришельцев.

— Ну-ну, я вас внимательно слушаю, — заинтересовался Прохоров.

— Скажем, в галактике существует множество цивилизаций. Мы — земляне исследовали только ее маленький участок, и сами того не желая, оказались в сфере чужих интересов. Но пришельцы не имеют права напасть на нас собственными силами. Потому что открытая агрессия вызовет возмущение рас-конкурентов и приведет к международному скандалу. Дело дойдет до «галактического ООН» и пошло поехало. Чтобы этого избежать, они и придумали опереточную войну. Дескать, посмотрите, как неотесанные дикари уничтожают друг друга. Если обратиться к историческим аналогиям, мы для них что-то типа Вьетнама или Афганистана в игре между Штатами и Советским Союзом. В общем, цивилизация третьего мира — удобная площадка для соревнования между галактическими империями.

Но есть и другой вариант… Вы наверняка знаете, есть такие маленькие собачки, которых используют для норной охоты, чтобы выкуривать лис и другую живность.

— Да конечно, среди мои приятелей есть любители поохотиться, сам-то я больше по грибочкам да по ягодкам… Но что вы хотите этим сказать?!

— Тогда вы в курсе, как этих собак подготавливают. Вначале строят деревянный лабиринт — своеобразную модель норы, запускают туда лису, а потом натравливают на нее собак… Дальше продолжать?

— Бог ты мой! Стало быть, вы считаете, что мы и есть такие собачки, которых подготавливают к настоящей охоте, а вся эта война не более чем искусственный лабиринт…

— Я ничего не считаю, а всего лишь выдвигаю гипотезы, как вы меня и просили.

Виктор Аркадьевич покачал головой.

— Да конечно, вы правы, это только гипотезы. Но мне лично по душе пришлась первая из них.

— Почему именно первая?

— Потому что там была «галактическая ООН». Нам лишь стоит пожаловаться на нехороших чужаков, и нам на помощь придут «хорошие гуманоиды».

— Так бывает лишь в американских фильмах, — усмехнулся Антон.

Саше чудилось, будто над ним по всякому издеваются инопланетные ученые: сдирают с него кожу, втыкают в тело разные иголки, делают инъекции и вообще поступают с ним, как с подопытным кроликом. Наконец он очнулся, обнаружив, что лежит на больничной койке, подключенный к капельнице и каким-то приборам, мерно гудящим у изголовья кровати. Над ним стоял самый обыкновенный земной врач в белом халате.