Вечером следующего дня они вернулись домой. Стоило им войти, как навстречу им летел Роберт с распростертыми объятиями. Он был так рад их видеть, что порой у него заплетался язык. Стразу же после ужина доктор схватил временные часы и вместе с ними ушел в свою мастерскую. Как его Регина только не уговаривала, что это занятие может подождать до завтра, все бесполезно. Говорит: «Я и так весь день страдаю от безделья, дайте хоть сейчас делом заняться, тем более полезным». После этих слов его никто не видел до самого утра.

Последующие три дня прошли совершенно обычно. Ничего не происходило. Ничего, что хоть как-то смогло бы разбавить однообразные будни. Каждый занимался своими делами. Роберт не вылезал из своей коморки, Регина читала дневник или гуляла, а Дэниел редко выходил из своей комнаты, поэтому, чем он занимался, Регина не знала. Третий день не предвещал перемен. После хорошего обеда, Регина осталась на кухне. Она с большим трудом открыла все окна и убрала пыльные занавески, которые, наверное, ни разу не знали стирки, пыли в них было больше чем самой ткани. Усевшись за столом поудобнее, она открыла дневник на странице с артографом и начала рассматривать картинки, сверяя их с оригиналом. «И как дядя умудрился нарисовать все в точности, без малейшей погрешности?» Она поочередно рассматривала то сам артограф, то его рисунок. Вдруг она заметила, что в самом его центре находится кристалл округлой формы. Кристалл был еле заметного фиолетового оттенка, но самое примечательное было то, что внутри него появлялись и менялись имена. «Наверное, это имена людей, которые заключены в этой штуковине. Так, посмотрим, Теодор Колерье…Сильвестр Миронский… Ида Либор… Нимфодора Ильянская… Август Идерио… Эмили Вэйн… Кристофер Вэйн… Стоп… Это же имена моих родителей!» Она потерла глаза, думая, что ей показалось, но в кристалле еще виднелось имя «Кристофер Вэйн». Через секунду надпись исчезла, и появилась новая.

— Этого не может быть!

— Чего не может быть? — раздался голос. На кухню вошел Дэниел и уселся на против Регины.

— Ну…. как бы… Где ты был?

— Не меняй тему. Повторю: чего не может быть? Рассказывай. Обещаю, смеяться не буду, — улыбаясь, пытался шутить он, но взглянув на серьезное лицо Регины, понял, что шутки не к месту, и улыбка вмиг покинула его губы.

— Ну…. просто… я в артографе увидела имена моих родителей.

— И ты думаешь, они в этой железной банке?

— Это артограф. Да, наверное, они в нем. Иначе, почему их имена появились в кристалле артографа.

— Этот кристалл показывает имена? — удивленно воскликнул он. — Дай посмотреть! ОГО! Это же ВОЛШЕБСТВО какое-то! Интересно, через какое количество имен он пойдет по второму кругу? Или заключенных так много, что второго круга еще ни разу не было? — в такие моменты он был похож на ребенка. Его глаза светились от восторга. Он ахал от каждого сменявшегося имени.

— Ты закончил?

— Нет… еще… все, закончил, — отрывисто произнес он. — Так что ты там говорила? Прости, увлекся. Больше такое не повторится…. наверное, — он подпер голову рукой и приготовился внимательно слушать Регину.

— Ничего. Ты меня сбил. Я думаю мои родители в артографе. Это тогда объясняет, почему они пропали.

— Ты хочешь их вытащить? А ты умеешь? А если они не хотят вытаскиваться? — опять нагрузил Дэниел ее своими вопросами.

— Не говори ерунды! Как это они не хотят вытаскиваться? Посмотрела бы я на тебя, попади ты в эту, как ты там сказал, железную банку. Я уверенна, дядя и об этом тоже написал в своем дневнике.

— Отлично! Давай читай и вытаскивай своих родителей, как можно быстрее.

— А если они не хотят меня видеть? Прошло уже почти шестнадцать лет, с тех пор как они пропали. А что если они меня не узнают, или еще хуже, забудут, что у них есть дочь.

— Теперь ты говоришь ерунду. Успокойся. Они ведь твои родители, конечно, они тебя помнят, как же иначе, — тут на его лице показалась еле заметная тень грусти, очевидно, он вспомнил, как его родители обошлись с ним. — Они будут счастливы тебя видеть.

— Ты так думаешь?

— Конечно. Давай читай. Если хочешь, я посижу с тобой. Все равно дел у меня никаких нет.

Регина улыбнулась ему, и принялась листать страницы дневника. Найдя нужную страницу, она начала водить пальцем по строчкам ища нужную информацию.

— О, нашла! Так… ну все понятно… Нужно вывести по иероглифам имена тех, кого хочешь вытащить и прокрутить три детали артографа по часовой стрелке. Ну, то же самое, чтобы поместить кого-нибудь в него. Очень даже просто!

— А ты знаешь иероглифы тэров?

— Я нет, а дядя да. В дневнике есть перевод, — ответила она и начала крутить восьмиугольные детали артографа, на боковых сторонах которого были высечены иероглифы. Регина сверяла каждую букву, чтобы не ошибиться.

— Ты такая красивая, когда сосредоточенная, — подметил Дэниел, смотря в ее глаза.

— Эмм…. лучше не мешай. Не хватало еще вытащить отловщиков. Хотя, Лоренцо я бы вытащила, но его тело наверняка уже превратилось в пыль.

— А почему именно его? Что влюбилась в него? Он же на триста лет тебя старше, да и тем более умер уже.

— Что такое ты говоришь? Ничего я не влюбилась. Просто он был не такой, каким казался. И он нам помог, хотя совсем не должен был этого делать. И кстати, он не на триста лет меня старше, а всего лишь на… двести пятьдесят.