Князь бросил новое заклинание. На этот раз он вовлёк в ритуал огонь.

Пламя, доселе едва теплившееся на фитилях, взметнулось вверх, лизнув потолок зала. Над четырьмя чашами вспыхнули источающие жар столпы, казалось, подпиравшие свод — в следующий миг они, скрутившись в тугие жгуты, рванулись к продолжавшему неистовое вращение смерчу. Огонь влился в единение воздуха и земли, окрасив оранжевым воздушные потоки несущие каменную взвесь. Создавалось впечатление, что в центре зала произошёл чудовищный взрыв, почему-то застывший во времени, не распространяясь, но и не исчезая.

Следующие чары были наиболее сложными для Эрика — последней из стихий была вода. Впрочем, не она одна, требовалась также кровь… и не только людская. Князь прокусил ладонь, собрав кровь в горсти. А потом бросил её в смешение трёх элементов, одновременно сотворив заклинание.

Жидкость, находящаяся в чашах, взметнулась в воздух лишёнными постоянной формы текучими тёмными столбами. Медленно-медленно они, дрожа, вращались вокруг своей оси… а потом, в единый миг обернувшись четырьмя волнами, устремились к вихрю пламени, земли и воздуха — и влились в его неукротимую круговерть. Теперь тот являл собой совокупность всех элементов.

Эрик протянул к нему руки, и вращение смерча замедлилось. Сплетённые в нём силы, подчиняясь воле князя, устремились к людям. Облепили их, скрыв силуэты… И втянулись внутрь тел.

Курт подал знак находящимся в зале вампирам. Как только князь опустит руки, им надлежит исполнить свою роль в обряде.

Но пражский владыка не двигался.

Ожидание затягивалось; ничего не происходило. Никто не шевелился.

… и вдруг князь резко отвёл от пентаграммы протянутые ладони. Вампиры рванулись каждый к своей жертве — кто каким человеком займётся, было обговорено заранее, Курт не желал сорвать ритуал. Достигнув каждый своей цели, Блуждающие-в-Ночи ловко перерезали горла своим жертвам, после чего немедленно отскакивали к стене.

Их действия не заняли и двух секунд. И в тот момент, когда все вернулись на свои места, князь сотворил следующие чары.

Помощники ему больше не требовались, но и выйти до тех пор, пока князь не завершит обряд, вампиры не могли. Им оставалось лишь наблюдать.

Сейчас Эрик был в своей стихии. Следующие заклинания — почти чистая некромантия. Самая сложная в исполнении часть ритуала, но в Магии Смерти князь был силён. В отличие от элементальных чар или, тем паче, Чтения… впрочем, данные разделы колдовства использовались в обряде на более-менее примитивном уровне, а с этим Эрик мог справиться — возможности Старейшин велики.

Отогнав от себя ненужные сейчас мысли, князь вернулся к обряду.

Разлившаяся кровь убитых смешалась, залив продолжающие светиться линии пентаграммы. Теперь они сияли ярко-алым — и двигались, переползая с места на место, произвольно меняя начертанную князем фигуру, переплетаясь в потустороннем танце… Чью нереальную, завораживающую красоту скрывали от взоров тела, неопрятными кляксами лежащие там, где упали.

Повинуясь неслышному приказу владыки Праги, кровь поднялась над сияющим рисунком, алой моросью повиснув в воздухе. А внизу зашевелились мёртвые люди… или не люди?..

Курт страстно пожелал оказаться где-нибудь в другом месте. Он слышал о подобных вещах, но считал это сказкой. Страшной сказкой.

Он ошибался. По побелевшим лицам остальных смол понял, что происходящее внушает суеверный ужас не ему одному.

… Души людей, пленённые кровавым колдовством князя, поднимались вверх, плавая среди мельчайших капель своей собственной крови. Их силуэты были неясными, но вполне узнаваемыми.

Жертвы ещё не сослужили свою службу, их настоящее место в тёмном ритуале они были способны занять только после смерти.

Курт хотел бы отвернуться, но что-то заставляло его смотреть — и другие тоже не отводили глаз от происходящего.

Девять призрачных фигур образовали правильный круг. Они извивались, корчились, словно от боли, пытались вырваться — но цепи некромантических заклинаний держали крепко. Эрик вновь прокусил успевшую зажить ладонь. Второй рукой достал из кармана небольшой, правильно огранённый прозрачный камень и, размахнувшись, бросил тот в продолжающую кружиться красную взвесь. Следом полетела ещё одна порция крови.

Попав в алое облако, кристалл замедлил свой полёт. Словно какая-то сила подхватила его и поместила в центр круга призраков. Капли крови князя просто влились в кружащееся красное облако.

Оставалось последнее.

Внезапно кровавая морось стянулась к камню — и влилась в него, окрасив алым. Следом каждая из пленённых душ, сорвавшись с места в круге, пронеслась сквозь кристалл. Ещё через мгновение жившая своей жизнью пентаграмма поднялась в воздух, взлетев к алому камню. На миг замерла, оставив его сиять кроваво-красным в своём центре… а затем, сжавшись, оказалась в кристалле, не переставая извиваться даже в его глубине — это было ясно видно.