– Лена, собирайся, – велел Арсений Александрович, вернувшись из подъезда, – пойдём к этому дураку…

– Уж это точно, – хмыкнул дядя Вася, – дурак! Да не дурак – сумасшедший он! Как ты его терпишь, Сеня?

– Вася, – ответил Арсений Александрович близкому родственнику, – если ты не хочешь, чтоб я тебя спустил с лестницы, замолчи! Танюша, извини, мы ушли, ужинайте с Александром…

Так решилась Санина судьба: он поступил в горный.

Самое же странное во всей этой истории было то, что, закончив первый курс, Саня вдруг забрал документы и перешёл в педагогический…

В заключение надо сказать, что год назад, с отличием закончив институт, Саня пришёл работать в школу, где учился и где работали его отец и мама.

Отец, между прочим, работал директором…

Исупов Лёша опоздал на первый урок, прогулял второй, а на пятом сидел и пел песни. Естественно, что с урока его выгнали и отправили к Лоле Игнатьевне. Естественно и то, что вместо того, чтобы пойти, как было велено, к директору, Александр Арсеньевич отправился к завучу – спасать своего ученика. Ему удалось смягчить Лолу Игнатьевну, и для Лёшки всё обошлось благополучно.

– Я надеюсь, Исупов, такого больше не повторится, – миролюбиво закончила она беседу. – Я надеюсь, что всё это – нелепая случайность. Ты всегда был хорошим учеником, поэтому мы прощаем тебе этот срыв… Исупов хмуро глядел в угол и молчал.

– Ты чего это творишь? – сердито спросил его Саня, когда вышли из кабинета, но тут на него испуганным ветром налетела секретарша Верочка и зашептала:

– Кошка скребёт на свой хребет! Иди скорей, он ждёт!

«Белая лошадь – горе не моё…» – пробормотал про себя учитель географии и пошёл к разгневанному директору.

Скажем честно – Саня трусил…

Вчера опоздал на электричку… Позавчера поддержал бунт в девятом «В»… Ничего хорошего от разговора с отцом ждать не приходилось. Только и надежды было на магическое заклинание, с детства отводившее от Сани несчастья.

И помогло: в кабинете директора, помимо сумрачного Арсения Александровича, присутствовал ещё и Аристотель. Это было уже полегче.

– А-а! – радостно приветствовал он Саню. – Явился, герой!

Саня вошёл в кабинет и стал у порога.

– Проходите, присаживайтесь, – официально предложил ему отец.

Саня прошёл, присел.

– Я слушаю вас, Арсений Александрович, – не менее официально сказал он.

Директор школы грозно смотрел за окно, на воробья, который скакал по ветке. Воробей, заметив это, замер и с интересом уставился на директора. Взгляды их скрестились. Воробей не выдержал первым, чирикнул и перелетел на другое дерево. Директор перевёл взгляд на сына.

– Я вас уволю, Александр Арсеньевич, – неприязненно пообещал он.

– А я на вас жалобу напишу, – склочно заметил сын. – На вас и на порядки, которые вы завели в руководимой вами школе…

– Павлик Морозов! – восхитился Аристотель. Разговор отца и сына доставлял ему большое удовольствие.

Директор печально покачал головой.

– Слушай, Александр, – задушевно спросил он сына, – ты картину такую видел – «Иван Грозный и сын его Иван»?

– Видел, – хмуро согласился Саня. – И «Тараса Бульбу» я читал…

– Молодец, – кивнул Арсений Александрович. – Грамотный. А что такое «педагогическая этика», знаешь? Объясняли тебе в институте?

– Ну, допустим…

– Так какого ж ты чёрта?! – взорвался Арсений Александрович.

– Сеня и Саня, я в восторге от вашей лексики, – усмехнулся Аристотель. – Не молчите, миленькие. Продолжайте, продолжайте…

– Матвей, не устраивай балаган, я тебя не за этим позвал, – сердито сказал директор другу юности. – Александр, ты соображаешь, что творишь?

– Я-то соображаю! – запальчиво ответил Александр Арсеньевич. – А вот некоторые…

– Некоторые – ничего не соображают! – кивнул понятливо Арсений Александрович. – Интересно, кто же эти некоторые?

– Мы, Сеня, – пояснил Аристотель, потягиваясь в кресле. – Разве ты не понял?

– Матвей Иванович, к вам это не относится.

– Благодарю, мой юный друг, – хмыкнул Аристотель. – Сеня, я тут, оказывается, ни при чём. Это ты ничего не соображаешь. – Он с любопытством взглянул на Саню. – Интересно жить на свете, Сеня!

– Полагаешь?

– Всего несколько лет назад твой сын был милейшим, тишайшим существом – и вот полюбуйтесь! Откуда что взялось!

Арсений Александрович горестно махнул рукой: