Мать сидела, сцепив зубы. Вика никогда не видела её такой. Прямая спина выдавала нешуточное напряжение, взгляд… Она смотрела на родную дочь, как на собачьи испражнения. И за все время, пока Виктория говорила, не проронила ни слова.

Причитал отец. О морали, нравственности… Но не осуждал. Проводил коррекцию поведения, вгоняя её в краску, заставляя стыдливо опускать глаза.

Плакала, рыдала, но Борис Андреевич был непреклонен. Он не замолкал не на минуту, эмоционально насилуя и без того измотанные приключениями нервы.

– Дочь, но ты –то хоть подумай, что сейчас творишь! У тебя молодой человек там, в Красногорске, а ты гуляешь с Димой! С этим дебилом овощного направления! Что смотришь!? Это овощ, да, самый настоящий! Ты понимаешь, что тратишь время зря, на недостойное развлекалово?! Нет?! А почему ты считаешь правильным так себя вести?! Извини, дорогая, но такую манеру поведения я могу охарактеризовать одним словом – разврат. Ты нас позоришь!!!! Я бы и промолчал про этого идиота, но, смотрю, жизнь тебя ничему не учит! НИ –ЧЕ –МУ!

Вика беззвучно плакала, пытаясь отгородиться от отцовского гнева, закрыв руками лицо. Лучше бы уши. Он не позволит. Надо выслушать… Больно, горько, стыдно. Эта грязь, вырвавшаяся наружу, спешила затопить собой всё окружающее пространство.

Шорох платья. С дивана поднялась мать. Бледная, она судорожно сглотнула и сжала кулаки до побелевших костяшек пальцев.

–Уходи. Ты мне больше не дочь.

Виктория смотрела ошарашено. Как?! Как уходи?!

–Мама…

–Я все сказала. Собирай свои тряпки и уходи из этого дома. Ты недостойна быть членом нашей семьи. Шлюха. Я всё сказала. – слова давались ей с трудом. Пытаясь быть твёрдой, глотая окончания, она не понимала происходящего с её ребенком. Той трагедии, всего того страшного, что пережила Вика с начала лета. Несколько фраз –и всё, глубоко внутри засел холодный кинжал безразличия.

Мать развернулась, и быстрым шагом удалилась из комнаты. Такой родной комнаты, уютной…если бы в ней не витало таких натянутых, грязных всплесков.

Борис Андреевич смотрел вслед жене ошарашено, на лице читалась горечь, разочарование. Облегчение?!

–Ты слышала, что сказала мать. Можешь не появляться до тех пор, пока не научишься жить по –человечески.

Тяжелая дорожная сумка, вокзал. Потертый контингент пивных заведений. Пару раз слишком наглые и самоуверенные пытались познакомиться. Не то настроение, ох не то!

Родители её предали. Не простили ошибки. Каково ощущать себя оторванным кровоточащим куском?

Больно? Да, но скорее не так, не просто больно. Словно взяли кусок души, растоптали, изрядно вываляв в пыли. И плюнули напоследок. Хочется закрыться где –нибудь в изоляции, превратиться в мааааленькую горошинку, закатиться в темный угол и чтобы никто не нашёл, не побеспокоил… Лежать и думать.

В родном городе делать нечего. Не прошло и получаса, как Виктория, наскоро собрав необходимое, со слезами, застилающими невиданной красоты голубые глаза, покинула родительский дом. Навсегда. Почти навсегда.

В голове вертелось всего две мысли. Одна, такая больная, кислая словно прокисший борщ… мерзкая.

КАК ОНИ МОГЛИ ТАК С НЕЙ ПОСТУПИТЬ?! Шок и обида, стыд и желание никогда больше не видеть этих людей.. Но родители – единственные, на кого девушка надеялась в этой жизни… Единственные. Родные, близкие. Она их так любит!!! Как!? Неужели Вика совершила столь страшный и ужасный проступок?! Почему они отказались от неё?! ПОЧЕМУ?!

Неужели не понятно, что ей самой был неприятен инцидент с порнороликом? Что она не специально такое сотворила? И вместо поддержки, держись, дочь, бывают в жизни огорчения…выдать ТАКОЕ!!

И где –то сбоку еще одна мысль, до жути материальная и даже немного греющая агонизирующий и кровоточащий ошметок. Тот, что остался от настоящей души. Второе я. Расчетливое и всегда заполненное мыслями о насущном. У него нет крыльев, оно не умеет мечтать. Просто иногда именно эта самая частичка в характере дает силы жить. Она злая, недобрая, вечно огрызающаяся. И на сей раз просто тихонько, среди хаоса, пританцовывала. Шептала и утешала.

Помимо недоумения и шока, девушка затаила обиду… Да, именно обиду. На родителей. Таких правильных, хороших, тех, кто ни разу в своей жизни не оступился. Ровно через три дня у отца с матерью знаменательная дата – серебряная свадьба, 25 лет счастливой семейной жизни. Вдвоём. Вот пусть и сидят вдвоём. Так им и надо. Жаль, что так получилось, но ведь! Могли же!! Могли поступить и по –другому. Утешить, обогреть.. Нет!! Позор семьи!! Катитесь к черту тогда! Я всё смогу!! Сама!!!! И без вашей поддержки, без ваших моралей и нотаций. Вывернусь! Поднимусь! Покажу, как это… оно.. когда отворачиваются. Не прощу!

На годовщину Вика присмотрела хороший, дорогой подарок – набор столовых приборов из чистого серебра.. Изысканный узор, изящные линии.. На всё это бы ушли все сбережения девушки, но ведь для родителей, любимых и любящих – ничего не жалко!! Не купила ещё только. И хорошо, что не успела. Будет, на что жить первое время.

А –а –а! Ну как же так –то!!?

Так и сидела, монотонно ворочая мысли, потягивая пиво, отдающее тухлыми яйцами.

Нет, такую гадость пить невозможно. Отодвинула стакан в сторону, руки привычно потянулись к пачке с никотиновой отравой. Щелчок зажигалки. Веселый ярко –оранжевый огонёк заплясал перед глазами. Взгляд сначала цеплялся за изящный танец красноватого пламени, потом – на тлеющую сигарету. Всё, что было вокруг – не существовало. По крайней мере, для неё. Ничего нет, кроме ближайшего рейса на поезд.