Шрифт:
Это оказался мужчина. Молодой, чисто одетый, на ногах дорогие кроссовки.
– Эй! – она присела на корточки и неловко пихнула его.
Мужчина не реагировал. С облегчением Лена заметила, что он все-таки дышит, и начала трясти его за плечи.
Мужчина не реагировал.
Минут через двадцать приехала «Скорая», и врач-великан так его тряханул, что мужчина пришел в себя. Теперь он бродил по детской площадке, пытаясь не упасть и все-таки иногда падая, а потом мучительно вставая снова. Лена подошла к нему.
– Как тебя зовут? Где ты живешь?
Мужчина поднял голову и попытался сфокусировать на ней взгляд.
– Как тебя зовут? Я Лена. Как тебя зовут?
– Кирилл.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать семь.
– Как тут оказался?
– Не помню.
Порывшись в карманах, Лена извлекла чупа-чупс.
– Держи. Сейчас. Ты. Это. Съешь. А потом расскажешь мне, что с тобой. Понял, Кирилл?
Кирилл взял протянутый ему леденец и сунул в рот вместе с оберткой, потом смущенно вынул, содрал зубами обертку и с хрустом сжевал.
– Спасибо. А сигареты нет?
Вздохнув, Лена протянула ему сигарету. Он начал ощупывать карманы в поисках зажигалки.
– Ох, телефон спиздили…
Лена вдруг почувствовала себя страшно уставшей. Ей захотелось пойти домой и лечь спать.
– Что ты съел? Алкоголем не пахнет.
Кирилл опустил голову и пробормотал:
– Четыре таблетки феназепама.
– Ну дура-ак! Где ты живешь?
– Не помню.
Лена не очень-то понимала, можно ли ему верить, а также совершенно не знала, с какой целью можно взять и выпить четыре таблетки. Разве от него есть какой-то кайф? Или он так самоубивался? Тогда почему только четыре?
Вздохнув, Лена пошла поговорить с врачом. Врач благодушно, но не без цинизма, сказал, что все, что они могут – это доставить его в Склиф. Где его поставят на учет.
Лена вернулась к Кириллу, который успел докурить свою сигарету и теперь пытался на четвереньках добраться до урны.
– Так, если не хочешь в Склиф и на учет, быстро вспоминай какой-нибудь свой адрес, я тебе такси вызову.
Кирилл аккуратно потушил сигарету и выбросил ее в урну. Потом вскарабкался на стоящую рядом скамейку и задумчиво произнес:
– Обручева, шесть. Первый подъезд, квартира пять.
– О, помнишь, значит. Это же совсем близко отсюда.
Лена, быстро тыкая в телефон, вызвала машину.
– Все, сейчас приедет. Две минуты, пишет.
– Спасибо.
Вдруг взгляд его снова расфокусировался, и он начал раскачиваться из стороны в сторону.
– Спасибо. Спасибо. Спасибо. Спасибо.
– Господи, вот подфартило мне. Так, вон машина, пошли.
Кое-как запихав Кирилла в такси, Лена уже собиралась захлопнуть дверь машины, но вдруг решила спросить:
– Ты феназепам-то зачем пил?
Кирилл молчал, но видя, что Лена ждет ответа, равнодушно ответил:
– Да скучно.
– Скучно?!
– Ну да.
Водитель недоуменно поглядывал, но Лена не отпускала дверь и продолжала стоять, уставившись на Кирилла. От возмущения и злости ей сделалось тяжело дышать.
– Скучно?! Ни фига себе! Скучно если, пойди вон постой с пикетом у Госдумы. Сразу станет ой как не скучно, обещаю. Придурок. Мажор!
С силой хлопнув дверью, она, все еще задыхаясь, побрела домой. Такси уехало, увозя Кирилла, с почти трезвым удивлением смотрящего вслед Лене.
Лена же, неровными шагами двигаясь по тротуару, нашарила в кармане упаковку таблеток, достала одну и с усилием проглотила.
«Да знаю я, знаю, но жить-то как-то надо», – сказала ей ворона, продолжая клевать голубиный труп.
Часть 2. Вращение
Елена Поддубская. Набрали по недобору
Баба пышная, как начес на лаке, постучала в дверь ногой. Узнав гулкие и частые удары, Галя открыла. Шуба, распахнутая на груди, плотно вцепилась соседке в прорези подмышек. Оттуда понесло морозом, вчерашним чесноком, пивом, духами, влитыми в декольте, и потом женщиной за сорок.
– Здорово, Оль. Если ты гулять, то у меня уборка, – Галя оперлась на швабру.
– Какой гулять?! Не видишь, что ли: ночью мяли, утром не разгладили. Убирай себе на здоровье. Только глянь, что мне в аптеке дали? Там набрали по недобору, а я не вижу. Они в машине уехали.
– Кто? Дай! Проходить будешь?
– Не буду, – отказалась Ольга, перешагивая через порог.
Соседка указала на тряпку на полу:
– Ноги не забудь. Полдня мотыляюсь: то поставь, то положь.
Ольга кивнула и пошлепала в сторону кухни.