В палатке родителей началось движение. Входной замок заело.

— Что происходит? — спросила, Оливия протирая глаза.

Палатку родителей с треском прорезал нож. В прорези появился Джеймс. Стоя на коленях, он метнул нож. Клинок отскочил он шкуры монстра и воткнулся в землю.

Малкольм поднял недавно заточенный кол и замахнулся на зверя. Удар. Мимо. Зверюга извернулась и схватила его за руку. Малкольм закричал от боли. Он ударил тварь ножом, который держал в другой руке. Клинок звякнул по шкуре бестии, как по броне танка и сломался. Тварь поволокла отбивающегося мальчика к краю поляны.

— Оливия, мой ствол! — прокричал Джеймс.

Он поднял нож и бросился с криком на животное сзади. Тварь разжала пасть и обернулась. Ударом задних лап она отшвырнула крепкого мужчину. Оливия вылезла из палатки, держа оружие наизготовку.

«Предохранитель, целик, курок…» — думала она, целясь в черную тень.

Над поляной загремели выстрелы.

Малкольм выставил здоровую руку вперед и захрипел. Он хотел, только одного, чтобы тварь исчезла, лопнула как мыльный пузырь. Зверюга беспомощно подлетела вверх. Мальчику казалось, что время остановилось. Бессильно рыча, демоническая тварь висела в центре пузыря, границы которого были едва различимы. Пули, выпущенные из автоматического пистолета, зависли на его границе. Только Малкольм видел, как пузырь со свистом сжался в точку. Деревья, окружающие поляну, накренились к центру поляны. Раздался хлопок. Ударная волна прижала людей к земле, а вещи разметала по поляне. Верхушки деревьев с хрустом качались из стороны в сторону. Листья и ветки, шелестя и потрескивая, падали на землю. Вскоре наступила тишина.

Все кончилось так же быстро, как и началось.

Малкольм лежал на земле, зажав укушенную руку у локтя. Он сдавливал ее изо всех сил. Следы клыков, рваная плоть и боль. Кровь темными ручьями стекала на траву, тут же превращаясь в бурые пятна. Малкольм сжимал челюсти и скулил, слезы текли по щекам. Он не знал, что делать, страх сковал его. Ему хотелось, чтобы раны быстрее затянулись, и боль прошла. Вдруг вены и кровь на его руке начали светиться. Плоть жила своей жизнью, раны стали медленно затягиваться. Мальчик попытался встать, но ничего не вышло, голова кружилась, чувствовалась тошнота и слабость. Ему показалось, что его накрыла тьма.

«Помоги мне, Господи?» — успел, он подумать и потерял сознание.

Оливия и Джеймс поднялись с земли практически одновременно. Он держался за ушибленный бок и тер грудь. Она трясла головой, пытаясь вытрясти из нее звенящие колокольчики.

— Ты как? — спросил Джеймс.

Он крякнул, разгибаясь, и присел на одно колено.

— Нормально. Как дети?

— Не знаю, — ответил он. — Джиллиан, Малкольм?

— Джиллиан? — повторила за мужем Оливия.

Джеймс встал и огляделся. Он заметил Малкольма и пошел к нему. Присев рядом с ним он исследовал руку. Затем он потрогал лоб сына.

«Холодный лоб, рука цела, но выпачкана засохшей кровью, — подумал мистер Стоун, — старые фокусы».

Он поднял мальчика и отнес к сломанным палаткам.

— Джиллиан? — кричала Оливия, обходя поляну.

Она не могла найти дочь.

— Джиллиан? — прокричал Джеймс.

— Джеймс, её нигде нет! Джеймс, что нам делать? Джиллиан… — плакала Оливия.

— Все будет хорошо, любимая. Скоро прибудет кавалерия, — успокаивал он жену, роясь в остатках палатки.

Мужчина нашел сумку со спутниковым телефоном. Он сидел в обрывках палатки и набирал номер друга. Секунда, другая…

— Саймон!

— Привет, как отдыхаете?

— Нужна помощь. На нас напали. Джиллиан пропала.

— Вы где?

— Озеро. Я включу маяк.

— Понял! Ждите.

Связь прервалась. Оливия умоляюще смотрела на мужа. Он достал небольшой прибор и включил его. Зеленый огонек замигал рядом с кнопкой включения.

— Все будет хорошо. Он профессионал и поднимет на ноги всех спасателей. Они знают этот район.

Оливию трясло.

— Как Малкольм?

— Спит, как мне кажется.

Вдруг она сорвалась в истерику.

— Спит? Это все из-за него! Это он привел сюда эту… эту, тварь, — кричала она. — Я так не могу. Где наша дочь? Она где-то там, в лесу, одна! Ты… ты видел, что произошло?

Джеймс налил воды в кружку и дал жене.

— Слезами делу не поможешь. Мы не знаем, что произошло. И незачем винить в этом нашего сына.

— Он не мой сын, — в сердцах прокричала Оливия.

В этот момент она любила Малкольма, боялась его и ненавидела одновременно. Истории из детства сына почти забылись, но гнетущее чувство, понимания того, что причиной всему является их сын, застали врасплох Оливию. Джеймс сидел и молчал. Он вспоминал то, что видел и пытался понять, что произошло. На них напал явно не волк и не медведь: огненные глаза, объятая пламенем морда. Он вспомнил удар звериных лап, боль в боку напомнила о себе с новой силой.

«Хорошо, что это была не лошадь», — подумал он.

Спустя пару часов, над лесом раздался едва различимый, далекий стрекот вертолета.

— Вот и помощь.

— Слава богу, — шептала Оливия.

Вертолет сел на краю поляны. Навстречу Джеймсу вышли два спасателя, секундой позже на землю спрыгнула собака. Вскоре вертолет улетел. На земле остались лежать пара больших сумок. Оливия непонимающе смотрела на спасателей.

— Не волнуйтесь, мэм, он вернется. Скоро будут еще три группы.