— Нет, — огрызнулась Стефания. — Ни какого развода!

Да, это она так видимо собирается возвращать мужа, хамством и агрессией, подумала Аня, подавив желание зевнуть.

— Тогда что? — поинтересовалась Элеонора Павловна. — Что ты хочешь нам сказать?

— То, что ребенок, которого я все это время скрывала, рожден от Вени, — гордо вскинув голову, ответила Стеша, окинув всех присутствующих пристальным взглядом.

— Опять двадцать пять, — закатил глаза Николай, и, сделав большой глоток кофе, бросил кубики на игровое поле.

— Да, Коля, можешь глаза не закатывать, — вновь огрызнулась Стеша. — Он рожден от Вени, мною, но не я его биологическая мать!

Сказав это, Стеша закрыла лицо руками и горько разрыдалась.

В комнате повисло неловкое молчание, которое нарушало лишь громкое тиканье больших напольных часов стоящих в дальнем углу, рядом с книжным шкафом.

— Не понял, — изрек ошарашенно Вениамин, сжимая кулаки так, что побелели костяшки.

— Да чего тут понимать! — вскричала София, поглаживающая рыдающую подругу по спине, пытаясь утешить. — Стеша делала искусственное оплодотворение, так как сама не могла зачать, а эти идиоты вместо ее яйцеклетки подсунули клетку какой-то негритянки! Вот и получается, что ребенок твой, родила она его, а матерью не является.

— Опа, — Николай даже про игру забыл. — Получается, что Стешка суррогатная мать?

— Ну, наверное, так, — пожала плечами София, усаживая подругу в кресло. — Хотя по всем документами Стеша родная мать ребенка, и родила она его сама и выносила сама.

Элеонора Павловна тихо охнув, приложила руки к груди. Внук, у нее есть внук, ну и пусть, что темненький, но он кровь и плоть ее сына.

— Ах, вот оно как, значит, — как-то угрожающе протянул Вениамин, что заставило Аню вздрогнув, посмотреть на него вывернувшись из-за спинки кресла.

— Да, — София присела рядом с подругой и протянула той носовой платок.

— Так, значит это МОЙ сын, — недоверчиво прищурился парень, откинувшись на спинку кресла и постукивая кубиком по столу.

— Да, — вновь ответила за подругу София. — Стеша постоянно ездила лечиться от бесплодия, так как ты хотел ребенка, а она не могла его тебе подарить, она страдала от этого, и вот в один из дней, она решила, что сделает ЭКО, поэтому поехала заграницу, в Америку… если не веришь, то можешь позвонить доктору Хавьеру и спросить его сам! Уверенна, что он скажет тебе тоже самое, что и мне!

— Ты звонила ему? — вскинул бровь Вениамин, не спуская взгляда с сестры.

— Да, сразу же как только Стеша мне все рассказала, — приложив руку к груди, кивнула та.

— Хм, — лед недоверия молодого мужчины было очень трудно сломить. — А, почему же тогда ОНА скрывала от нас ребенка?

— Как, как я могла… — захлебывалась в рыданиях Стеша. — Он же не такой… он…

— Да, да, я понял, — кивнул Вениамин. — Но сейчас, то ты смогла заявить, что это мой сын, и даже требуешь, чтобы я признал его.

— Потому что этот проклятый детектив нашел его! Нашел! — закричала Стеша. — И мне после всех обвинений и оскорблений пришлось все рассказать. А не хотела, не хотела, что ты знал о нем, я бы родила другого, нашего ребенка, нашего общего!

— Ага, а этот малыш так бы и рос без отца? — вновь выгнул бровь парень, скрещивая руки на груди. Почему весь его вид говорил о том, что не верит он Стеше, не верит ни на йоту.

— Я бы отдала его в приемную семью, в хорошую приемную семью…

— Ага, и тебя бы не остановило то, что ты его родила? Да, он не твой по крови, но родила то его ты, — наседал Вениамин. — Ты бы вот так тихо и спокойно отдала его, зная, что в нем течет моя кровь?

Взгляды всех присутствующих словно шарик от пинг-понга легко перелетал с одного на другую, и обратно.

— Не знаю, — судорожно всхлипывала Стефания.

— Хм, — усмехнулся криво Вениамин и, поднявшись с места, быстро покинул комнату.

— О, Стеша, — вымолвила Элеонора Павловна, и развела руками. — Это… это… просто…

— Не реально, да, знаю, что это звучит как сценарий бразильского сериала, но темнее менее это так, — начиная успокаиваться, всхлипнула Стеша, вытирая слезы платком. — Я сама не верила до последнего. Я, я не знала, что мне делать, ведь ошибку обнаружили уже на довольно большом сроке, и было поздно что-то делать.

Николай, молча, покачал головой и посмотрел на жену, та воинственно выставила вперед подбородок и, прищурив голубые глаза, смотрела на Анну как на врага. Хотя нет, на разлучницу, из-за которой семейная лодка ее брата трещит по швам, даже не догадываясь, что эту самую лодку уже утопила сама Стеша, своими изменами…

— Я, я даже не знаю что сказать, — Элеонора Павловна посмотрела на дочь. — Ну а ты почему молчала?! Если все знала, то могла бы мне сказать.

— Я пообещала Стеше, что не буду вмешиваться, так как она хотела сама все уладить.