Ещё до рассвета все начали собираться. То ли не дал дождаться хотя бы первых лучей солнца промозглый ветер, то ли желание поскорее убраться подальше от Гокстада, вернуться домой, а там снова зажить спокойно и мирно, словно ничего и не было.

Пленников загнали на корабли, затушили костры и, рассевшись по скамьям, отчалили. Ингольв тоже сел грести вместе с другими воинами. На несколько скамей впереди него завел песню Бьярт, чей сильный голос часто задавал ритм слаженным движениям десятков рук. Воины прислушались и поддержали его, грянув один за другим. При каждом взмахе весла в глазах едва не темнело от боли. Но Ингольв знал, что лучше так, чем впустую отлёживать бока на дне драккара, слоено немощный старик. Пока пропал из виду Козий остров, Ингольва пару раз прошибло ознобом, столько же - бросило в пот. А после тело разогрелось, разработалось и перестало требовать немедленного отдыха. Весло заходило легко, словно ничего не весило. Дыхание выровнялось, стало глубже и ритмичнее, слилось воедино с дыханием остальных гребцов и самого корабля. Как вышли подальше в море, прозвучал приказ сушить вёсла. Быстро и слаженно развернули полосатый парус, попутный ветер натянул его до скрипа снастей и погнал драккар на юг. Но отдохнуть долго всё равно не удастся: в этих водах много островов и подводных камней, словно рассыпанных руками великанов, а значит, то и дело придётся снова грести, обходя опасные места.

Но до полудня путь по спокойному морю при подмоге шустрого и в меру сильного ветра протекал спокойно. Всего несколько раз приходилось браться за вёсла, чтобы не налететь на опасные скалы. Ярл Сигфаст Ноздря громко и хрипло, словно ворон, выкаркивал приказы, и драккар, будто взмахивая драконьими крыльями, легко подчинялся им. Солнце неизменно сияло на небе, не позволяя отклониться от курса.

Но безмятежность, воцарившуюся, казалось бы, на всех кораблях, идущих к Скодубрюнне. разрушил далёкий выкрик: “Впереди паруса!”

Все вытянули шеи, всматриваясь в горизонт. Поначалу казалось, что никого там нет и тому глазастому воину просто померещилось. Но прошло ещё мгновение - и над колыхающейся морской равниной показались первые верхушки мачт. Корабли вырастали один за другим, слоено поднимались из глубин. Скоро уже можно было насчитать шесть не слишком больших, на полтора десятка пар вёсел, драккаров под сине-белыми парусами Гокстада и три крутобоких кнорра, которые те, видно, и охраняли. Знать, возвращались, наторговавшись с данами.

Гребцы загомонили, обсуждая грядущую встречу и решая, можно ли и тут поживиться: ведь это корабли конунга Фадира. А значит, лишний раз ему насолить никто теперь не откажется. Но разговоры зашли тихие, потому как решать будут Радвальд и остальные хёвдинги. Вздох разочарования пронёсся среди воинов, когда с носа долетел твёрдый приказ Сигфаста:

– Идём мимо тем же курсом!

Разумное решение: хоть в силах видимого перевеса ни на чьей стороне нет, а завяжись схватка, пострадают многие. Лишь слегка пришлось отклониться в сторону, чтобы разойтись с гокстадскими кораблями. Они всё приближались, росли. У носа главного из них, увенчанного головой дракона, возвышалась коренастая фигура воина, который, щурясь, всматривался перед собой.

– Ярл Тьельвар, - донеслось от другого борта драккара.
– Зверюга редкостная. Да лучше пусть меня рыбы сожрут, чем я с ним свяжусь.

– Да рыбы подавятся твоими трусливыми кишками!
– ответил ему кто-то.

В следующий миг Ингольв тоже узнал Тьельвара из Вестфольда. Когда-то очень давно его отправили в изгнание за убийство брата собственной жены. И он ушёл, ничуть не опечалившись тем, что в Вестфольде стал вне закона. Больше он туда не вернулся, а вот у Фадира снискал уважение и на выделенных им землях стал ярлом. Слухи о нём ходили самые поганые. О его ярости и беспощадности. Многим этого уже было достаточно, чтобы не желать с ним встречи.

Наверняка, он тоже уже узнал по цвету парусов, кто повстречался ему на необъятных морских широтах. Делить Радвальду с Тьельваром нечего, но его верность Фадиру Железное Копьё могло сыграть злую шутку

Вот драккары, сопровождающие кнорры, поравнялись с кораблями отца. Напряжение сковало всех с обеих сторон: вряд ли встреча с воинами из Скодубрюнне не родит подозрений у хёвдинга. Не уговаривались они о встрече в городе, не собирались ничего обсуждать. Весть о раздоре между Радвальдом и Фадиром, наверняка, быстро разлетелась по всем местным херадам.

“Конь моря” степенно проплыл мимо головного драккара гокстадцев. Вожди обменялись взглядами. Ингольв пристально вглядывался в лица воинов на другом судне, пытаясь понять их настрой. Что-то прокричали капитаны на кноррах, но ветер растрепал слова на неразборчивые обрывки. На борту главного драккара началось движение, изменился поворот паруса. И когда корабль уже почти миновал “Коня моря”, стало видно, что он разворачивается. Легли на другой галс и остальные драккары. Отпустив от себя груженые и неповоротливые кнорры, они скоро вывернули на один курс с флотилией Радвальда.

– Заметили пленников, - разочарованно вздохнул Сигг, сидящий перед Ингольвом.

Взметнулись вёсла гокстадских кораблей. Вспарывая морскую гладь, они устремились обратно.

– Корабли борт к борту!
– рявкнул Сигфаст.
– Щиты в руки над головами гребцов и кормчего. Будут стрелять.

Воины быстро поснимали с бортов щиты и выстроились рядом со скамьями, готовясь прикрывать тех, чьи руки были заняты греблей. “Змей волн” начал медленно разворачиваться, и когда первый манёвр был завершён, Ингольв вместе с остальными налёг на вёсла. “Конь моря” стремительно приближался, как и корабли гокстадцев. Пожалуй, они наступали гораздо проворнее. Ветер теперь помогал им.