Раздался звук пощечины, словно удар бича.

Вторая пощечина, третья. Жиль почувствовал, как кровь ударила ему в голову. Он схватил Жюдит и грубо бросил на кровать. Хрупкая фигурка молодой женщины утонула в ворохе шелка и кружев.

Слабый стон и всхлипывание вернули ему хладнокровие. Еще несколько минут гнев бушевал в нем, но напоминал уже не всепожирающее пламя, а затухающий костер. Стараясь погасить последние искры пламени, Турнемин сжал зубы и закрыл глаза, на лбу его выступил пот...

– Может, ты еще какую-нибудь другую шлюху знаешь?
– проворчал он сквозь зубы.
– Ведь ты теперь в этом хорошо разбираешься? Я, конечно, неотесанный крестьянин, чем и горжусь, но у нас, крестьян, жены знают, что такое вдовство, и для них черная одежда - это знак траура, а не западня для сластолюбцев! Твое же вчерашнее - даже не платье, а настоящая витрина!

Ничего не скажешь, подходящая одежда для последней из Сен-Мелэнов!

Отбросив кружева, Жюдит высунула красное, залитое слезами лицо.

– Не смей произносить это имя! Оно умерло вместе с моим отцом! Его больше не существует... я тоже больше не существую! Нет на свете Жюдит де Сен-Мелэн!

– Я это слишком хорошо знаю! Сирены недолго живут на земле, моя покоится под дубом старой Броселианды...

– Замолчи!

– ..но я только вчера это понял. Слишком поздно.., слишком поздно!

Тыльной стороной ладони он вытер влажный от пота лоб.

– Оставим это, - вздохнул он.
– Нам еще так много надо друг другу сказать! Поговорим о твоей ненависти к королеве. Ты напрасно тратишь свой пыл: я никогда не был ее любовником. Клянусь честью и памятью отца!

– И ты воображаешь, что я тебе поверю!

Честь незаконнорожденного, - с презрением сказала она.
– О, ты хочешь снова меня ударить?! Но все равно тебе придется выслушать то, что я должна сказать, заставить меня замолчать не удастся. Ты забываешь, что мне в подробностях сообщили о ваших с королевой похождениях, что в письме, пришедшем на следующий день после нашей счастливой свадьбы, перечислялись все ее любовники, ты лишь продолжил их список!

– Глупости! Я читал это письмо, мадемуазель Маржон сохранила его. Эту паутину лжи соткали в окружении графа Прованского, - выпалил Жиль, сам удивляясь, что не смог произнести имени графини де Бальби. Но Жюдит заметила его смущение.

– Кто-то из окружения мосье? Кто же это мог быть? Уж не прекрасная ли графиня? Разве она не была тоже твоей любовницей?

– Мы отвлеклись. Имя написавшего письмо в данный момент совершенно, не важно. Тебе достаточно знать, что принц - мой враг, вернее, наш враг. Если хочешь знать, в Бастилии он мне угрожал твоей смертью, он хотел заставить меня отдать некоторые предметы...

– Какие предметы? Портрет королевы, что ли, который я нашла у тебя?

– И портрет, и кое-что другое... Мне пришлось умереть, чтобы защитить и спасти тебя.

Жюдит пожала плечами.

– Как правдоподобно! Кто же помог тебе?

Ведь тебе помогли? Не так просто покинуть Бастилию, оставив вместо себя ложный труп.

– Да, мне помогли.

– И конечно, это была она. Она, всегда она!

Она, всемогущая...

– ..которую ты хотела убить вместе с тремя невинными детьми, не говоря уже о нескольких десятках совершенно посторонних людей. Как ты могла взять на себя такой грех и стать убийцей?!

Вскочив, она встала перед ним, словно змея, готовая ужалить.

– Грех! Эта шлюха и ее ублюдки, принесенные на ступени французского трона, недостойны жить!

Она обесчестила королевство, дворянство. Все склоняются перед ней, целуют ей руки, а я, я, кого она так жестоко оскорбила, разрушила жизнь и счастье, я сделалась мстительницей, я готова была уничтожить ее и умереть! Не забывай, меня зовут Юдифь!

– Вернее, тебя так звали раньше, - поправил ее Жиль.
– Разве мы только что не согласились, что Жюдит больше нет на свете. В любом случае, спасибо за тираду! Браво! У тебя талант, моя милая, почему бы тебе не попробовать выступать на подмостках? В "Комеди Франсез" примут с радостью, вот и будет чем заняться, когда твой игорный притон закроют...

Пожав плечами, Жюдит направилась в туалетную комнату, и Турнемин услышал, как она наливала воду в таз.

– Ни твои оскорбления, ни твое мнение меня не интересуют, - сказала Жюдит из-за двери, - но я хотела бы узнать, как ты смог все разнюхать? Покушение готовилось в глубокой тайне, соблюдались все меры предосторожности... Узнать ты мог только у своей драгоценной Марии-Антуанетты...

– Как я узнал? Очень просто, ведь это именно я разрушил ваш план и помешал убийству, скрупулезно подготовленному твоим драгоценным Провансом.