Большинство членов так называемого Союза писателей во все времена относилось к той многочисленной категории авторов, которых перестают издавать еще при жизни, а забывают еще раньше. Эти люди никогда не получили бы Нобелевскую премию по литературе. Что само по себе не так страшно. Беда в том, что они никогда не переставали и не перестанут на это надеяться. А пока урывают себе, где только можно, различные грамоты, звания и почетные знаки отличия. Для чего? Для того только, чтобы заполучить документальное подтверждение – по возможности, с гербовыми печатями и на фирменном бланке, – официальное подтверждение своего присутствия в литературе, где-нибудь по соседству с Толстым, Чеховым, Достоевским и Куприным.

Предусмотрительная советская власть подобные амбиции своих литераторов удовлетворяла. Однако после развала СССР государственная кормушка почти перестала функционировать. Поэтому на протяжении четверти века интриги, доносы и разнообразные мелкие подлости в руководстве писательских организаций носили характер почти бескорыстный и совершались, как правило, по традиции или по природным особенностям российской творческой интеллигенции.

И вот совсем недавно на писателей опять был выделен бюджет. Затихшая было внутривидовая борьба за достойное место в отечественной литературе обрела новый смысл, получила серьезное материальное обоснование – да такое, что те, кто успел еще отхватить свое на закате советского строя, с новой силой рванулись отталкивать жадную и голодную творческую молодежь от корыта с бесплатной кормежкой…

Впрочем, знать это молодому сотруднику уголовного розыска было вовсе не обязательно. Поэтому Владимир Александрович, проводив ускользнувшего критика взглядом, предложил:

– Двинулись? Если вам в управление надо, то я вас подброшу.

Но Денис придержал Виноградова, тронув за локоть, и показал на информационный стенд:

– Это вы?

Объявление, которое имел в виду оперативный уполномоченный, приглашало писателей на очередное заседание Петербургского детективного клуба. В повестке дня значилось представление очередной книги Андрея Пингвинова «Со всеми, кроме мужа…», ведущим вечера был обозначен Владимир Виноградов.

– Да, это я, – подтвердил Владимир Александрович.

– Это ведь в следующую пятницу?

– Ну, да, конечно. – Виноградов еще раз посмотрел на дату. – В шесть часов.

– А мне можно прийти? Понимаете, я всегда мечтал… мы ведь книжки Андрея Пингвинова про оперов, про милицию – с детства, со школы…

Но Владимир Александрович Виноградов уже направился вниз по лестнице:

– Да, пожалуйста, приходите…

На выходе из Дома писателей сидел очередной представитель той славной когорты бездельников в униформе, которые неизменно попадаются вам на глаза в магазинах, на стройках, в любом государственном или общественном учреждении от Калининграда до Камчатки.

Когда-то Владимир Александрович не скрывал своего раздражения, натыкаясь на них то и дело по поводу и без повода. Но потом кто-то умный ему объяснил, что бессмысленное на первый взгляд существование в нашей стране почти миллиона различного рода охранников и сторожей позволяет властям с минимальными, в общем, затратами удерживать под контролем огромную массу людей, которые вполне способны представлять угрозу для стабильности.

Вот, к примеру, в могучей империи инков для обеспечения общественного покоя практиковались массовые ритуальные жертвоприношения юношей, которым, в отсутствие внешних врагов, просто некуда было направить избыток энергии. А цивилизованная Европа спустя много веков избавлялась от переизбытка потенциально опасных и невостребованных мужчин, затевая Крестовые походы против неверных или кровопролитные войны между государствами.

Так что если в один момент разогнать и уволить всех этих рыцарей шлагбаума и турникета, то половина из них, без сомнения, снова усядется женам на шею, станет ныть на судьбу и в конце концов передохнет от пьянства и ожирения печени. Еще кое-кто через первые же два-три месяца попадется и сядет в тюрьму, потому что толком ни украсть, ни укараулить они не умеют. Однако оставшиеся десятки тысяч, в основном – отставные военные раннего пенсионного возраста и молодые ребята из южных республик, оказавшись без денег, без дела и без присмотра, вполне будут способны до основания переворошить страну, со всеми ее перегнившими «скрепами» и расшатанными «вертикалями»…

В автомашине Владимир Александрович поинтересовался:

– Чего от вас хотел Сорокин?

– Вот, – оперативник полез в карман и достал из него сложенный вчетверо лист бумаги.

– Это что?

– Не знаю, не смотрел еще. Только он просил вам не показывать.

– Ну понятное дело… – кивнул Виноградов, разворачивая листок.

Прокурору Курортного района г. Санкт-Петербурга,

Директору ФСБ по Санкт-Петербургу и области

от администрации Дома творчества писателей

Заявление

Уважаемый господин Прокурор и Директор ФСБ, убедительно просим Вас оградить нас от клеветнических домогательств «ковбоя» Шарманского А.М.

Вышеупомянутый господин обманным путем, сославшись на рекомендацию Председателя Союза писателей Санкт-Петербурга, и на бедственное положение, в начале июня 2013 г. поселился в Доме творчества писателей. Учитывая его «бедность» он был поставлен на довольствие: на бесплатное проживание и питание. Его заявление, что он работал дворником, не соответствует действительности и является его «творческой» выдумкой.