– Ну, ладно, - Денис немного опешил от мысли, что скоро попадет на поверхность.

Он помог Ульяне забраться на первую поперечину, расположенную в метре от земли. Девочка тряслась то ли от страха, то ли от волнения.

– Все будет хорошо, - пообещал ей Денис.
– Папка тебя встретит.

– Постой!
– остановил их Игорь.

Он обернул грудь ребенка веревкой, с помощью которой поднимали элементы собираемой конструкции. На конце веревки находился железный крючок.

– Денис, страхуй девочку каждый раз, вдруг у нее ручки ослабнут.

– Хорошо, я понял.
– Денис сделал рывок на два пролета вверх и зацепил крючок за поперечину.
– Готово! Давай, Улька, забирайся, как человек-паук.

Денис считал пролеты, помня о том, что их должно быть чуть больше ста. На тридцатом они сделали первый привал. Он не устал совсем, но у девочки заболели руки. Внизу горели огни, в слабом свете которых мелькали тени людей, и больше ничего видно не было. Снизу раздались стуки, кто-то решил подниматься следом.

– Пойдем, Ульянка, а то нас догонят монстры, - Денис перехватил страховочный крючок повыше.

– Я не верю в монстров, - заявила девочка.
– Я уже большая. Это Вероника еще верит.

– Не знаю, я до сих пор верю. Кто-то же воровал мелочь из карманов у меня по ночам.

– Правда?

– Да. Моя мама сказала, что монстра, ворующего мелочь, зовут Склероз. Он вообще, много чего ворует. Всего и не упомнить.

– Теперь я знаю, что сказать папе, когда он назовет меня растеряшей. Что это своровал Склероз.

– Точно и пусть он попробует не поверить, Склероз к нему сам придет и тогда держись. Держись!
– Денис подхватил Ульяну за сорвавшуюся руку.

– Мама!
– пронзительно вскрикнула девочка.

– Что там?
– раздался испуганный голос Евгения.

– Все нормально!
– ответил ему Денис.
– Не ударилась?
– спросил он тише у ребенка.

– Нет. Промахнулась, - Ульяна обхватила вертикальный уголок двумя руками.
– Дядя Денис, я еще отдохну.

– Что у вас там?
– снизу спросил Игорь.

– Все хорошо!

На шум спустился Федор с лампой, занимавший срединное место.

– Денис, пусть Ульяна садится тебе на спину, я прихвачу ее веревкой, и тогда вам будет проще подниматься, - предложил Денис.
– Главное, чтобы ты крепко держалась за шею дяди Дениса, - предупредил ребенка Федор.

Ульяна часто закивала головой.

Так и сделали. Денис, почувствовал себя мамашей обезьяной с ребенком на спине. Ульяна хоть и была ребенком, но прибавление веса сказалось. Денис выдохся на восьмидесятой поперечине.

– Ты не устала?
– спросил он Ульяну.

– Не-а.

– Я чуть-чуть устал. Посижу, отдышусь и дальше.

– Ульяна?
– раздался совсем недалеко голос Евгения.

– Мы скоро, - пообещал ему Денис.
– Как там у тебя?

– Темно и жарко. Пахнет странно.

– Слышно что-нибудь?

– Только, как ветер свистит. Больше ничего. Одному тут даже как-то боязно.

Отдышавшись, Денис без остановок добрался до верха. Евгений отвязал Ульяну. Дочь перебралась на руки к отцу. Они долго стояли обнявшись.

– Далеко отходил?
– спросил Денис у Евгения, когда он спустил дочь с рук.

– Нет, боялся потеряться. И тебе не советую.

Денис осветил лампой то место, где они стояли. Размытая водными потоками влажная земля с кусками строительного мусора в ней. В принципе, Денис себе так и представлял, как будет выглядеть разрушенная, затем сожженная и промытая поверхность.

– Я полез обратно, скажу всем, что ничего страшного здесь нет, - Денис направился в сторону поднимающейся над краем расщелины конструкцией.

Он замер на полушаге. Ему послышался шум шагов.

– Тихо!
– Денис поднял вверх палец.
– Слышите?

Евгений замер. Он тоже услышал и убрал Ульяну за спину, выставив перед собой лампу. Топот ног приближался и вот в тусклом свете фонаря из тумана показался обезображенный тощий пес, с ввалившимися боками и торчащими под кожей ребрами. Он сел и мирно завилял хвостом по земле, глядя на людей единственным уцелевшим глазом.

– Ты кто, призрак?
– спросил у него Денис.

С каждым днем Зарянка все меньше походила на остров, отрезанный от остального мира. Вода отступала, уходила в сторону поймы реки, обнажая потемневшую землю. Ступать по ней еще было нельзя. Провалившись глубоко в грязь, можно было обжечься о законсервированный в ней жар. Земля продолжала отдавать его, подогревая влажные верхние слои, из-за чего над ней всегда висела влажная дымка.