Грудь Юрца почти вплотную прижалась к моей. Его глубокий тяжёлый вдох вдавливает меня в дверь, и в глазах темнеет от такой близости. Даже куртки не мешают чувствовать его, дышать с ним в такт, подгонять сердцебиение под его. Он проводит языком по своей нижней губе перед последним вопросом, и мне уже плевать, что он хочет узнать.

– Уйдешь?

– Нет.

Смотрит на меня, даёт волю какому-то внутреннему безумию, которое селится в его взгляде, но смиренно выжидает, и даже хвостом приветливо виляет. Юра держит своих демонов на цепи, но я вижу, как они нашептывают ему что-то.

– Боишься меня?

– А должна?

Ухмыльнулся и убрал руки с двери, потирая покрасневшие костяшки. Мой вопрос он оставил без ответа, но я сама знала, что этот парень ничего плохого мне не сделает. Именно, потому что он вдруг резко открылся и показал мне то, что прятал от других, сделало его более реальным и от того совсем неопасным, а уязвимым. Разгадать бы каждый тёмный секрет Чудова. Что ещё между нами случилось в прошлом, кроме сладкой ваты, которая сахарной горечью отдаёт сквозь годы.

– Я разберу пакеты, а ты пока можешь осмотреться. Выбери, где будешь спать.

Последнее прозвучало уже со знакомыми хитрыми нотками в голосе.

Разулась и позволила Юре снять и повесить мою куртку. Он пошёл на кухню, а я двинулась в единственную комнату чуть дальше по коридору. Я очень быстро догадалась, о чём предостерегал Чудов. В его квартире не было ни ёлки, ни гирлянд. Единственное, что имело хоть какую-то новогоднюю символику, это сложенные стопочкой самодельные открытки учеников пятого «А» класса на письменном столе. Рядом лежали тетради и учебники с методичками. Для практиканта мой загадочный друг детства уже староват, выходит, он работает в школе. Забавно. Это объясняет его активную вовлечённость в местную самодеятельность.

Погладила крышку закрытого ноута, прошагала пальцами по корешкам художественных романов. Жуль Верн, Ник Перумов, Джоан Роулинг. Что ж, Юре нравятся приключения и магия. Уж неплохо.

На стене висела единственная фотография. Куча детей и стоящий позади мужчина. Не парень. В брюках и рубашке Чудов выглядел взрослее, особенно окружённый выводком мелких учеников.

– В первый же год на меня повесили классное руководство, – сообщил Юрец с порога.

– В школе работаешь?

– Ага, до сих пор не пойму, как угораздило. В детстве терпеть учителей не мог, зато теперь мне по полной воздаётся, за моё плохое поведение в прошлом. Карма.

– Как-то не верится, что Юра Чудов был плохим парнем, – честно призналась, вспоминая как он отплясывал в костюме деда мороза.

– Видишь, мне удалось всех обмануть, даже тебя, Надя.

Это он хвалится сейчас? Как-то не впечатляет. Либо он до сих пор не вышел из образа и играет для меня роль плохиша.

– И как? Тебе нравится преподавать? – я взяла со стола один из учебников и открыла на случайной странице. Бинго. Снова зимняя тема. Рождество в англоговорящих странах. Никакой мистики, просто Юра совсем недавно заламывал в этом месте уголки для удобства.

– Да. Хотя иногда задалбливает, когда у тебя два класса по одной программе идут. Становится скучновато преподавать одно и то же. Зато подготовки меньше.

– А на дому занимаешься?

– Время от времени. Но затея дурацкая. Одна из старшеклассниц в меня влюбилась.

– Серьёзно? И как ты это поняла? Может, она просто уважала тебя очень, ну, как педагога. А ты принял эту симпатию за флирт?

– Ага, – нервно рассмеялся Юра. – И потому она попыталась меня поцеловать. Ты тоже из уважения учителей засосать из уважения?

Он передёрнул плечами.

– Я – нет. У меня не было таких симпатичных репетиторов. Она намного младше тебя? Какой класс?

– Десятый.

Принялась загибать пальцы, прикидывая насколько всё страшно.

– Примерно семь лет, – показала ему пятерню и два отставленных пальца, но Чудов лишь вскинул брови.

– Ты сейчас серьёзно? Хотя забей, мне всё равно другая девушка нравится.

От его пристального взгляда становилось не по себе, а признание кольнуло в сердце. Я же не ревную? Ну нравится ему кто-то, и что с такого?

– И как её зовут? – продолжала глупый расспрос, играя со страницами книги.

– Надя, – он выдохнул не задумываясь.

– Что? – в груди опять сладко застучало, прогоняя прочь тревожные нотки.

– Её зовут Надя.

– Ах точно, какая-то там другая Надя. Точно, ты же говорил, – прижала к себе книгу, чтобы Юрец не услышал, как у меня внутри всё колотится.

– Нет, я о тебе говорю. И тогда о тебе сказал. Глупо сейчас заднюю врубать, ты так не думаешь?

– В каком смысле, – упёрлась поясницей в стол. 1acfc23