Шрифт:
— Ай, ай, ай, внученька. Не смущай дедушку такими вещами. Не привыкший я к таким страстным лобызаньям.
Зажала рукой рот, чувствуя, как меня начинают душить стыд и обида. Сам же сказал про поцелуй, а теперь взял и прокинул!
— В-в-внученька? Какая к чёрту внученька?!
— Ах, ну да! Ты же ещё не в курсе, — он вытащил из мешка, украшенный блёстками кокошник и потряс и у меня перед носом. — Ты теперь моя снегурочка до конца зимних праздников. Пойдём, мы уже очень сильно опаздываем, а тебе ещё переодеваться.
— Куда?
Чудов быстро вернул бороду на место, спрятав своё лицо, и потащил меня по коридору.
— Увидишь. Ты же у нас отличница, выучишь роль минут за… — он на ходу достал телефон и посмотрел на экран. — Великий Устюг! Пятнадцать минут. Бегом!
Пыталась поспеть за своим Дедом Морозом, но нога на каждом шагу напоминала об ушибе.
— Юр, не могу. Болит, — вырвалась и согнулась пополам, поглаживая припухшее место на лодыжке.
Обернулся. Всё бы отдала, чтобы содрать с лица эту идиотскую накладную бороду и увидеть его эмоции.
— Сценарий придётся переделать. Плясать и хороводить ты точно не сможешь, — он задумчиво чесал свою шапку. — С другой стороны, всем уже порядком надоел сюжет, где дети помогают найти снеговику потерянную морковку, так ведь?
Он бредит, что ли? Какой снеговик? Какая морковка?
— В этот раз мы будем искать лекарство для снегурочки. Так даже интереснее, драмы больше.
Взгляд у психа стал совсем невменяемым и горящим, а до меня дошло, наконец, что он не шутил про внученьку и какую-то там роль, и пока я растирала свой ушиб, Чудов генерировал очередную идею.
— Держи мешок. Понесёшь.
— Ты меня не слышал? Я иду-то с трудом, какой мешок?!
Он закатил глаза и передразнил мой голос:
— Слушай, Юра, давай я понесу мешок, а ты…
Совсем рехнулся, о себе в третьем лице начал говорить, а ещё кистью крутит, ждёт, что я фразу докончу или что?
— Я говорила, что ты меня пугаешь?
— Ага, твоя гелевая ручка была очень убедительна, но мы это ещё обсудим, Чебурашка, а сейчас сделай, пожалуйста, что я прошу!
— А-а-а, в этом смысле?— мне вдруг стало весело и смешно, и я пропела детским голоском: — Слушай, Гена, давай я понесу чемоданы, а ты понесёшь меня…
— Это ты здорово придумал, Чебурашка!
Стоило мне только ухватиться за мешок, как Юрец подхватил меня на руки и понёс дальше. Уткнулась в бархатистую ткань его костюма, и изо всех сил пыталась отогнать от себя мысль о губах Чудова. Теперь-то он не сможет сопротивляться. Шея устанет щёку мне подставлять. Может попробовать ещё разок?
— По поводу поцелуя. Я не шутил, Надя. Но не сейчас. Когда между нами не останется неоплаченных обязательств, я не буду тебе мешать. Договорились?
— Уверен, что я захочу это сделать?
— Конечно, ведь, это будет последним твоим долгом или моим, мы не сможем отвертеться.
— Кто ты такой, вообще?
Он как-то горько усмехнулся в свою белую бороду, и я злобно прошипела:
— Скажешь, что ты Дед Мороз, я тебе придушу. Я чокнутая, ты уже в курсе! Отвечай, кто ты!
— А тут нет никакой интриги, Надя. Я очень плохой парень, и это знаем только мы с тобой.
— Я первый раз тебя встретила сегодня! Я тебя даже не знаю!
— Ещё узнаешь, — смиренно пообещал Чудов. — Я устал молчать, Надя. Но осталось недолго, ты меня выслушаешь, а пока держись крепче, у нас с собой выступление перед очень благодарной, но нетерпеливой публикой.
5
Так и не поняла сакрального смысла в жертвенном жесте Чудова. Зачем он взял меня на руки? Точно не ради скорости. Быстрее мы идти не стали. И какого супергероя бы не строил из себя мой спаситель, пыхтел он очень громко от усталости. Одно хорошо, в такой позе мои подкашивающиеся ноги и трясущиеся коленки не сильно бросались в глаза. После его странных признаний идти бы я точно не смогла. То, что между нами произошло, даже флиртом уже не назовёшь, это был конкретный такой призыв к действию, и сейчас мне остаётся только играть по предложенным правилам. Раз должна — значит, надо расплачиваться. Посмотрим, что меня ждёт...
А ждал меня костюм снегурочки.
— Пока едем, переоденешься. Смотреть не буду, — Юрец кивнул на мешок в моих руках.
За неимением другой перспективы послушалась. Куда бы мы ни направлялись, это явно лучше подъезда, а именно там мне сегодня и предстоит заночевать. Оттяну неизбежное хотя бы.
Одеваться в трясущейся газели оказалось занятием не из простых. Меня швыряло из стороны в сторону, и я с трудом переобулась в жутко неудобные, расшитые серебром сапожки. Завязать кокошник так и не смогла. Если Чудову так это нужно, пусть сам мне помогает!