– Мы не надолго, – невозмутимо отвечал Роман, уж поднимаясь по лестнице в тяжкой своей ношей. – Завтра днем съедем. Ты бы, теть Варя, нам поужинать собрала, я с дороги ужас до чего оголодал, и пацан тоже весь день ничего не ел. Кстати, знакомьтесь, это Юл. То есть Юлий Александрович.

– Что я тебе соберу? Грибы, что ли? – Варвара уперла руки в бока, – Ты с собой много привез? У меня пенсия маленькая. И у отца твоего не мильоны!

– Варя, голубушка, все-таки сын, – попытался успокоить супругу Василий Васильевич. – Припас у нас имеется.

– Мог с собой жратвы привезти, – не унималась Варвара, – чай не из последнего живет, как мы с тобой!

Как ни привык Роман к подобным Варвариным выходкам, все же его передернуло. Явился даже соблазн швырнуть старухе в лицо всю ее змеиную злобу. Но глянул на отца и остерегся.

– Некогда было, – донеслось сверху. – Завтра схожу в магазин, обещаю.

– Он непременно все купит, – поддакнул Василий Васильевич. – Ты для Вареньки конфеток шоколадных возьми. – Он повысил голос – неведомо доя кого, для сына или для жены старался. – Варя у нас женщина добрая, это она для виду сердится.

Последнее утверждение было весьма спорным. Однако, пока гости устраивались, Варвара все же посетила холодную кладовку, достала сала с чесноком домашнего приготовления, яиц, грибов маринованных да квашенной капустки. Когда Роман с Юлом спустились вниз, стол был накрыт. У оголодавших гостей разом потекли слюнки. Юл, не дожидаясь, тут же подцепил вилкой несколько кругленьких сопливых маслят из керамической плошки.

– Я маринованные грибы почти как мороженое люблю, – признался Юл.

– Во, живоглоты, – процедила сквозь зубы Варвара, и Юл, растерявшись от такого приема, уронил вилку вместе с грибами на пол.

– Мы заплатим, – пообещал Роман.

– Заплатишь, – вздохнула Варвара. – Знаем мы твою плату – рупь дашь, десять назад отберешь.

– Почему вы опять ворчите, Варвара Алексеевна? – вздохнул колдун. – В прошлый раз говорили: «Куплю телевизор японский, мигом подобрею».

– Так мы ж телик так и не купили, – признался Василий Васильевич.

– Как так? Я же деньги давал. На телевизор и на видак.

– Ты дал, кто-то взял. Уехал ты в город – на другой же день воры в дом залезли, и все твои пятьсот баксов стырили. Вот так-с. Наваждение какое-то. Чуть у меня что заведется, вещь какая, или деньга, тут же сопрут. Сей момент. Кажется уже, только всю жизнь на одних воров и работаю, сам уже жду: ну, где же они, ребятушки, почему так долго не идут, почему не крадут.

– А как же милиция? – спросил Юл, ковыряя вилкой яичницу.

– Ментам-то зачем воров искать? Хлопотно. У них свои дела поважнее, не до нас им.

– А Бобка? – Роман спросил скорее для порядку, в охранных способностях Бобки он всегда сомневался.

– Пес, наверное, гавкал, так он на цепи. Цепь до крыльца ему дотянуться не дает. Эх, наливай, – Василий Васильевич водрузил на стол бутылку самогону.

– Батя, ты же знаешь: я не пью. – Роман неприязненно покосился на бутылку.

– Урод, чистой воды урод, – вздохнула Варвара, – и в кого ты только такой вышел, а? Не иначе в Марью пошел – у нее в роду все психи были. Не пьет, не курит, ледяной водой умывается. И не женится. Ясное дело – урод.

– Батя, хочешь, я воров найду? – предложил Роман, пропустив Варварин монолог мимо ушей.

Василий Васильевич недоверчиво хмыкнул: в поразительные способности сына он никогда не верил, считая его «фокусы» чистейшим шарлатанством. Роман знал, что ему никогда не удастся убедить отца в обратном. Варвара была того же мнения:

– Ты своим дурням городским показывай всякую ерунду, – объявила она, – а нас просто так не проведешь!

Однако Роман не унимался: принес из машины белую тарелку, налил в нее колодезной воды и, взяв отца за руку, осторожно погрузил его ладонь в воду. На дне тарелки тотчас проявилось изображение: во всяком случае, Юл отчетливо различил мохнатую собачью шапку и торчащие из-под нее красные уши. Но более ничего разглядеть не удалось: Варвара будто ненароком махнула рукой, и тарелка слетела на пол.

– Это ж тарелка… – глаза колдуна так блеснули, что Варвара невольно съежилась.

– Варенька, лапушка, что ж ты неуклюжая такая, – забормотал Воробьев-старший. – Это ж кузнецовский фарфор. Марьи Севастьяновны наследство. Она мне сама говорила, что каждая тарелка стоит…

– Чего орешь-то? Ромка твой сам и разбил! – Варвара тут же пришла в себя и кинулась в атаку.

– Зачем же вы врете! – возмутился Юл. – Вы тарелку разбили! Нарочно!

– А ты кто такой?! Не дорос еще мне указывать! – вскинулась Варвара.

– При чем здесь мой рост? – опешил мальчишка.

– Я там что-то видел, – не очень уверенно сообщил Василий Васильевич, пытаясь перебить ссору.

Роман сидел, окаменев, глядя на белые жалкие осколки. Потом поднял один, повертел в руках. Скол был красный, как кровь.

– Ерундой всякой занимаются, ну чисто дети, – фыркнула Варвара. – Смотреть противно. Спать идите, чтобы я вас не видела! А то завтра будете до двенадцати дрыхнуть! Совсем нынешняя молодежь разленилась – не то что мы раньше: вставали в шесть и на работу, и так тридцать лет подряд. Теперь все спят, сколько влезет, никто работать не хочет. Только воруют.