— Упала, — невинно ответила своим нянькам и, отстегнувшись, спрыгнула на землю.

— Отличное время для шуток и побега, — качал головой Гарен.

— Зато я кое-что узнала…— засунула руку в карман и нащупала, подаренный Ливэ пузырёк. Нет смысла ждать возвращения Айнзама. Нужно раз и навсегда выяснить кто мы с Гареном такие.

— Погоди, сначала мы! — возбуждённо замахала крыльями Стерша, а демон заметно смутился.

— Только не говори, что ты тоже беременна, — нервно расхохоталась, глядя на девушку.

— Мы работаем над этим. Но нет. Гарен, покажи ей!

Мужчина закрыл глаза и тряхнул головой, отращивая рога.

Едва он завершил своё превращение, я уже знала, что произошло с воронкой и почему Драй себя так странно вёл.

Золотые рога и жемчужные перепончатые крылья. Последний тёмный дракон этого мира стал светлым…

Баланс нарушился.

*.*.*

На спине дракона-отца оказалось слишком мало места для разрозненных воплощений. Никогда Айнзам ещё не чувствовал себя настолько не в ладах с собственной душой. Если раньше он с ужасом ждал, что разлука хотя бы с одним осколком приведёт к смерти, то теперь осознавал, что хочет сам сбежать от себя. Единый терял контроль над чувствами и медленно засыпал, уступая место трём непримиримым противникам, ещё вчера бывшим одним целым.

Все вокруг ждали слишком много от него. Избранный дракон с судьбой мира в руках. Это планомерно вытягивало силы. Тем более сейчас, когда появилось слишком много внезапных угроз: обезумевшая Амалия, взявшая под контроль врата в проклятый мир, и тот, кто создал разлом...

Гарен!

Это имя заставляло стиснуть зубы от злости и бессилия. Дракон мечтал убить его. Но издёвка судьбы, не иначе, привязала мерзавца ещё крепче к возлюбленной. Да и он тоже жертва в этой истории. Как ни крути, тёмного толкало на злодеяния желание спасти Стершу.

Драй вцепился в волосы. Голова раскалывалась на части от противоречивых чувств. Братья тоже нервно ёрзали, сидя на белой чешуйчатой спине.

Отец. Вот кто остался безнаказанным. Именно он позволил драконам убить собственную дочь и её нерожденное дитя. А если не позволил, то точно не остановил.

Отец чуть не убил Регину. Заставил смотреть, как её пожирают кройвены. Хотел обречь на жизнь, где тело любимой заняла родная сестра.

Отец отнял их со Стершей у матери, превратив собственного сына в несовершенное существо, пребывающее в рабстве чужих клятв. Спасать, защищать, следить за балансом.

Баланс... Равновесие тьмы и света.

А чем чревато полное смещение чаши весов в ту или иную сторону? Ведь в мире стало слишком много светлых. Айнзам принялся считать. Отец, Регина, он сам. Сестра. Пусть она не совсем дракон, но раньше была, а теперь и вовсе стала светлой стиерной.

Из тёмных — только Гарен... Мог демон случайно изменить сторону? Невозможно! За его плечами множество смертей. Убивать он начал ещё до встречи со Стершей. Иначе их отношения сделали бы мужчину светлым. Но этого не вышло.

Драй перевёл взгляд на дрожащие руки. Он сам пока чист душой, но так легко готов уничтожить соперника. Пути назад уже не будет. Когда найдёт способ разрушить связь истинной пары, Гарен умрёт в тот же миг, а Единый перестанет быть светлым. Разобьёт сестре сердце. Заставит Регину отвернуться.

Его собственное отношение к миру и населяющим его людям тоже может претерпеть необратимые изменения. Будет ли он сам так же любить Регину? Определённо нет. Чувства уже прошли болезненную трансформацию, и внезапная вспышка ярости тому доказательство. Чудовищная ревность чуть не стала причиной непоправимого. Он едва не убил свою беременную возлюбленную.

Но он всё ещё любит её. Однако это уже не то чистое самоотверженное чувство, как раньше. Нежность превратилось в пугающую одержимость, и Драй не хотел с ней бороться. Разум и человечность всё ещё сопротивлялись, и третьего это не удивляло. Это лишь вопрос времени, когда и они сдадутся. Тогда, он снова станет Единым. Тёмным. Свободным, связанным только одним обещанием данным Регине. И плевал он на мир, забрать супругу и сбежать, оставив всех вариться в том, что сами создали.

Айнс и Цвай с тревогой смотрели на брата не в силах пробиться в его мысли. Он недобро улыбался и явно был весел. Это насторожило близнецов ещё сильнее, но сделать ничего не могли. Третий витал уже слишком далеко и не собирался бороться со своими демонами, да и разум с человечностью не спешили его останавливать. Тьма оказалась слишком притягательной и для них. Она притупляла здравый смысл и усыпляла добрые порывы, превращая их в опрометчивость и эгоизм.

Впервые Айнзам прибывал с Бельвегию, не испытывая страха. Разрастающаяся воронка не пугала его, смерти людей и драконов не трогали. Он ловко спрыгнул со спины отца при подлёте к земле и степенно зашагал к разлому. Вокруг царила гробовая тишина, изредка нарушаемая громкими сорвавшимися всхлипами случайной вдовы или матери, но с появлением Единого люди зашептались, и едва братья приблизились к обвалившейся стене разлома, как из толпы раздались торопливые шаги.

Сжимая кулаки, к близнецам бежала молодая женщина. Она неуклюже занесла руку над Цваем и, что есть сил, ударила второго по лицу. В глазах незнакомки горела жгучая ненависть.