Снова прислушался к себе – обирая поверженных мной врагов – отторжения не чувствовал. Весельчак был прав – теперь эти вещи мои по праву победителя.

Тихо обошли хутор. Обжора сообщил, что защитники разделились. Женщина осталась у ворот, а мужчина перебрался к противоположной стене. Видимо, наконец, дошло, что их могли отвлекать. Правда, слишком поздно. Не вмешайся мы вовремя – тощий уже ударил бы им в спину.

Труп неудавшегося диверсанта лежал недалеко от частокола. Ему не хватило буквально метра, прежде чем Обжора настиг его.

Я тяжело вздохнул. Этого придется оставить. Наверняка, хуторянин уже заметил погибшего и приготовил свой лук.

– Всё, дружище, – шепнул я. – Уходим. Больше нам здесь делать нечего.

На мелкое невзрачное растение наткнулся совершенно случайно во время привала. Мы как раз облюбовали с Обжорой неприметный холмик, густо заросший сухими травами и кустами. Среди которых и обнаружился сухой утёсник – нулевая трава с крайне низкой ценностью.

В отличие от серого мха, росшего большими пластами, за утёсником приходилось «охотиться». Понаблюдав немного, как я увлеченно ползаю по земле перебирая сухую траву, харн улизнул на охоту.

– Еще один попался, – довольным голосом пробормотал себе под нос.

Насмешливый мужской голос за спиной заставил вздрогнуть.

– Как добыча?

Чувствую, как по спине пробежал холодок. Медленно, не делая резких движений, я обернулся.

Буквально в двух шагах от меня замерло трое мужчин. Я взглянул на их уровни и помрачнел. Самый низкий – двадцать второй. Самый высокий – двадцать седьмой. Он похоже у них главный.

Окинув быстрым взглядом отличную экипировку, я помрачнел еще больше. Незнакомцы одеты, как скауты. Из оружия короткие клинки и составные луки. На шее у каждого по десятку амулетов. Похоже я попал в руки к лесным рейнджерам. Для этих воинов я с моими заклинаниями, что тот балаганный фокусник.

– Ну, рассказывай, – спокойно обратился ко мне «двадцать седьмой». Взгляд его льдисто-серых глаз словно пронзает насквозь. На загорелом бородатом лице косой шрам от левой брови до мочки правого уха.

Тем временем, самый младший из троицы сделал шаг и снял с моего плеча котомку. Ловко развязал тесемки и углубился в осмотр моих пожитков.

– Барахло, – прокомментировал он увиденное и швырнул сумку мне под ноги.

Несмотря на страх, сжавший мое сердце, нашел в себе силы мысленно усмехнуться. До эфемерного рюкзака вам не добраться… Только после моей смерти…

– Тебе задали вопрос, оборванец, – нахмурил густые брови третий рейнджер. Двадцать четвертый уровень. Перебитый нос. Полные губы. Торчащие большие уши. Чем-то похож на моего старого соседа, который всю жизнь проработал грузчиком в речном порту Орхуса. Поговаривали, тот любил участвовать в кулачных боях за деньги.

– Ч-что р-расказывать? – изобразив самую испуганную рожу, на которую был способен, заикаясь спросил я.

– Кто? Откуда? Что здесь делаешь? – рубленными фразами продолжил допрос «главный».

– Эрик… Эрик Бергман… Кабальный господина Бардана… Иду в Орхус…

Решил говорить правду. Уверен у таких воинов «распознание лжи» должно быть прокачено до небес.

– Не врет… – сообщил лопоухий.

Главный молча кивнул, мол, тоже понял.

Я разглядывал мужчин и пытался понять чьи они воины. Корвина или Беренса?

Неожиданно главный поднял в предупредительном жесте правую руку.

– Зверь рядом, – приглушенно сообщил он.

– Наконец-то, – довольно улыбнулся молодой.

Я уже понял о каком звере шла речь. Ничего не почуявший Обжора возвращался с охоты. Не предупреди я его заранее, он бы так и вышел прямо под стрелы рейнджеров.

У меня все волосы на теле встали дыбом, когда представил, что могло произойти с моим другом.

– Странно, – нахмурился главный, натягивая тугой лук. – Он нас почуял.

– Как такое возможно? – удивился лопоухий. – У него от силы седьмой или восьмой уровень…

Мне стоило большого труда не вздрогнуть, настолько точно он угадал. В ладони незаметно появилась фигурка харна.