Аданэй не подозревал, что Ли-ли давно мучилась тем же вопросом, что и он. Девушка неплохо знала свою наставницу и понимала, что Гиллара в нынешнем – бедственном – положении не станет держать раба просто так, как бы он ни был молод и хорош собой. Но еще она знала, что женщина весьма осторожна, и вряд ли проболтается о своих планах даже воспитаннице. А потому девушка старалась, когда могла, прислушиваться, а иногда и подслушивать разговоры Гиллары с Ниррасом, в надежде, что между собой они обмолвятся о дальнейшей судьбе Айна.

Вот и сегодня, заметив, как эти двое зашли в неприметную дверь, которая – Ли-ли знала, – выходила в коридор, ведущий в подземные покои, она, чуть выждав, отправилась за ними.

Сырой камень лестницы холодил стопы даже через обувь, а заросшая склизким мхом стена, за которую держалась девушка, неприятно пружинила под пальцами, но Ли-Ли не обращала на это внимание, сосредоточившись на том, чтобы ступать как можно тише. Может, ей хотя бы в этот раз повезет, и она что-то услышит?

***

Гиллара полулежала в кресле в одной из подземных комнат, как негласно назывались покои, находящиеся ниже уровня земли. В этих помещениях ничто не напоминало об убожестве замка и опале его владельца. Дорогая красивая мебель, статуи и картины, восхитительные гобелены и уютно горящий камин, изгоняющий даже воспоминания о всепроникающей сырости.

На губах Гиллары играла легкая, слегка рассеянная улыбка. Ниррас нервно ходил по зале из одного конца в другой. Наконец остановился и уставился на женщину.

– В чем дело? – лениво протянула Гиллара.

– В чем дело?! – передразнил ее Ниррас. – Это я у тебя должен спросить. Я тебе уже десятый раз задаю один и тот же вопрос и не получаю ответа!

– Попробуй еще раз.

– Издеваешься, женщина? Ответь мне – зачем тебе этот щенок?! Или действительно вдруг потянуло на смазливых юнцов? Ты знаешь, я этого не допущу. Я придушу этого белобрысого выродка, так и знай! Ты ведь потому и гонишь меня в столицу, да?!

– Не кричи, Ниррас. Говори тише. Я сейчас оглохну от твоего крика.

– Ну и пусть! Если я что-нибудь узнаю, то убью и тебя, и мальчишку!

– Я и не подозревала, что ты у меня такой ревнивый, – Гиллара тихонько рассмеялась. – Впрочем, никого ты не убьешь, даже и не думай об этом. А в столицу ты уедешь, причем очень скоро. Не потому, что я хочу от тебя избавиться, а потому, что ты слишком задержался у меня. Лиммена начнет подозревать. А это ни к чему, ты и сам прекрасно понимаешь. Так что ты поедешь в столицу и прихватишь с собой Айна.

Ниррас опешил от такого поворота событий:

– Айна? А зачем он мне сдался? Я отправлю ублюдка заниматься скотиной. Ты что, для этого его спасала?

– Сядь, Ниррас. Сядь, и давай поговорим спокойно. Я все тебе объясню. Только сначала – вот – возьми, выпей вина.

Гиллара протянула Ниррасу кубок. Тот опорожнил его одним глотком, налил вино снова и опять быстро выпил. Наполнил кубок третий раз, но пить уже не стал, а поставил рядом.

– Я спокоен, Гиллара, говори.

– Что ж, касаемо этого белобрысого щенка… Видимо, ты считаешь меня похотливой дурой, если решил, будто ради подыхающего раба я готова выложить столько денег.

– Но ты и впрямь была готова их выложить.

– У меня были весомые причины. Видишь ли, мальчик не всегда был рабом и…

– Что ж в этом удивительного? – презрительно фыркнул Ниррас.

– А ты можешь не перебивать? – раздраженно одернула его Гиллара.

– Хорошо, – с обреченностью в голосе отозвался Ниррас.

– Отлично. Повторяю еще раз. Айн не всегда был рабом, раньше он был Аданэем, кханади Отерхейна, ты ведь помнишь кто это. Я не говорила тебе, потому что еще не до конца все продумала, мне бы повредили лишние расспросы.

Ответом ей было молчание. Ниррас, широко раскрыв глаза и рот, недоверчиво смотрел на Гиллару. Наконец опомнился и с насмешливым сомнением произнес:

– Аданэй из династии Кханейри? Кханади Отерхейна? Брат кхана? Да ты в своем уме ли, женщина? Этот тиран уже давно его прикончил.

– Я тоже так думала. Но я ошибалась. Ты видел страшный шрам на его груди? Неизвестно, как он вообще выжил.

– Почему ты так уверена, что это он?

– Я видела Аданэя, когда еще жив был их с Элимером отец. Я посетила тогда в Отерхейн, еще до ссылки. Давно это было, но память на лица у меня очень хорошая. Да и увидев его один раз, запомнить не сложно. Тем более, я любила за ним наблюдать, ведь я думала, что именно Аданэй станет следующим кханом. Элимер в то время ничего собой не представлял – какой-то зажатый, угрюмый – разительный контраст своему великолепному брату. Удивительно, как он умудрился стать правителем! Впрочем, что случилось, то случилось, – Гиллара задумалась, но почти сразу продолжила говорить: