– Мишка, отойди от клетки. Денис, выходи.

– Зачем?
– Прозвучал безвольный голос. Над ним снова появился нулевой уровень.

– Выходи.
– Прорычал я, сдерживая себя.

Он пожал плечами и вышел из своего убежища.

– Я думаю вы видели тела тех, кто терроризировал вас. Вы знаете, кто сделал это с ними. Вы понимаете, на что я способен. Если кто-то тронет моих зверей, Сергея, Таню, ее детей или Дениса... если кто-то просто посмотрит на них косо, если откажется делать то, что прикажет вам Сергей, клянусь, жизнь под гнетом бандитов, покажется вам раем.
– Я продолжал смотреть на жителей, и никто не мог ответить на мой взгляд.
– Я уеду только после того, как здесь появятся люди из Салехарда. До тех пор, я тут царь и бог, а Сергей - мой заместитель. Это всем понятно?

Ответом мне была гробовая тишина.

Не думаю, что они смогут вернуть себе человеческий облик. Не уверен, что со временем они станут прежними. Судя по всему, достойные люди этого города погибли в борьбе с противником, а те, кто остался, изначально имели гниль в душе. Впрочем, больше я не судья. Как им жить и что с ними делать, пусть решает Федот. Я просто дождусь их здесь. Дождусь и прослежу.

VII.

– Что, снова прощаемся?
– Митрич стоит передо мной, а в груди все то же смятение. Я был очень рад увидеть друга, когда он пришел вместе с остальными ребятами.

Если честно, то время, что я провел в Лабытнангах, я буду вспоминать с содроганием еще не один год. Этот город потерял свою человечность. Эти люди, обнажили свою звериную сущность. Они забыли о таких элементарных вещах как благоразумие, взаимопомощь, уважение. Все это было в прошлом. Для них стали важны лишь элементарные потребности. Со временем, поняв, что их кошмар закончился, их никто больше не будет оскорблять, унижать и морить голодом, некоторые из жителей попробовали вернуть себя прежних. Но не всем это удалось. Они сумели выжить под гнетом самых худших из тварей, но принять свои действия, принять все, что они делали, многие не смогли. Некоторые покинули город, кто-то сошел с ума, были и те, кто покончил с собой. Одной из таких самоубийц стала Анна, мать Дениса. Женщина повесилась. Она не могла больше смотреть в глаза своего сына. Не смогла быть прежней. Денис, с тех пор, как вышел из клетки, особым красноречием не отличался. Даже другие личности, живущие в нем, притихли. Смерть матери еще сильнее ударила по парню, но он не пошел по ее пути, стараясь закончить все это. Он твердо решил жить дальше. Возможно, чтобы доказать кому-то, что он не монстр, а, может, и нет. Понять, что творится в его душе, а точнее душах, я не смог. Мне кажется, все те, кто живет в теле этого юноши, одинаково скорбели о произошедшем.

– Ну что, поехали?
– Голос Дена спокоен, но я понимаю, как сложно ему сейчас.

Он покидает город, в котором прожил всю свою жизнь. Город, в котором были все, кем он когда-то дорожил. Город, который его проклял. Ему больше не было места здесь.

– Поехали.
– Кивнул я парню, и сел на медведя.
– Митрич, помни мои слова. Не дайте этим людям пользоваться вашим состраданием. Я понимаю жалость по отношению к ним, но они сильно изменились. Будьте осторожны.

– Не переживай, Леший. Думаю, мы сможем со всем этим разобраться. Ты же помнишь...

– Помню.
– Я махнул другу рукой и, развернувшись, направился дальше.

Не хочу чувствовать это желание бросить все и остаться с людьми, которым ты дорог. Лучше просто скакать вперед. Скакать до тех пор, пока ты не поймешь, что твои друзья далеко позади. Они тебя не окликнут, и ты уже не можешь вернуться. Сверяясь с компасом, иду на юг. Моя дорога пролегает возле Оби. Дорога долгая, но я должен успеть добраться до Нягани, пока льды не растаяли.

Рядом молча скачет Денис. Не знаю, почему я решил взять его с собой. Не знаю, почему я решил помогать ему. Кажется, все дело в том, что когда я сам был на дне, когда почувствовал, как люди отворачиваются от меня, никого не было со мной рядом. Никто не протянул руку мне. Никто не верил в меня. Я стал чужим. Тем, кто сидел в тюрьме. Тем, кто опасен. Я стал монстром для многих, но все же, мне было не так тяжело, как ему сейчас. Далеко не так тяжело. Возможно, он решит измениться, возможно, станет злым, но я очень надеюсь, что смогу это предотвратить. И помогать ему надо именно в этот момент, пока его душа мечется из стороны в сторону, не понимая происходящего.

– Итак, уважаемый Леший, я не очень понимаю плана наших дальнейших действий. Вы хотите идти в Екатеринбург. Но что вы там будете делать? Нет, не то, что бы я был против, но, по-моему, нам стоило остаться...

– Остаться среди уродов?! Да я бы им всем глотки перегрызла за такие дела!

– Привет Гриша. Юля и Слава, вы тоже здравствуйте.
– Хмыкнул я, наблюдая за изменениями в теле Дениса.

Как оказалось, каждый «сосед» Дена имел свой характер, уровень и даже умения. Судя по их совместному рассказу, еще до апокалипсиса все они были полноценными, осознающими себя отдельными личностями. Наверное, именно поэтому он не погиб, как остальные умалишенные, о которых рассказывал Сергей.

Все это было просто невозможно понять до конца, но по факту, Денис был группой целостных личностей, каждая из которых сама себе дала имя. Сам он был труслив, не желал набивать уровни и развиваться, в отличие от остальных, поэтому, когда они шли качаться, Ден отсиживался в сторонке.

Гриша искал выгоду во всем и оказался хитрым малым. Это отражалось и на манере боя: он всегда тщательно продумывал битвы, составлял план действий и следовал ему, что позволило набить пятнадцать уровней.

Юля обладала вздорным характером. Вообще, уже то, что она находится в мужском теле, вызвало у меня кучу вопросов, на которые она с огромным удовольствием отвечала. Эмоциональная девушка не скрывала ничего и была максимально открыта для разговора. Кроме того, спасало ситуацию то, что в постели она предпочитала девушек. Правда, до сих пор ей не удалось никого затащить в эту самую постель, все-таки город маленький, и про душевнобольного парня знали очень многие. Она достигла тринадцатого уровня в боях с монстрами.