— Жалко их.

— А людей тебе не жалко?

— Что за вопрос? — взбесилась я — Они сами виноваты! Нечего нарываться!

— Вообще-то это очень странно, что он тебя не утащил и не сожрал!

— Да, ничего тут странного, просто вы все не умеете обращаться с животными! — тут я поняла, что в голове у меня включился режим вредности и упрямости.

Мали ничего не сказал, просто махнул рукой. И правильно, что он так сделал, а то не известно к чему бы это могло привести. В таком порыве я могла натворить всё что угодно, и на говорить тоже.

Да уж, и что тут странного? Ну, понравилась я химере, это ж не повод делать из этого трагедию. И вообще животные, если их не трогать и не нападать очень даже нормальные. Надо просто всё делать с любовью и добротой. Не важно кто это, кошка или собака, а возможно и Грифбис, он поймёт.

Солнце клонилось к закату и раскрасило небо в розовые, фиолетовые цвета. Дневной жар сошёл, уступая ночной прохладе. Дышать стало легче, и ароматы свежих трав были намного насыщеннее.

Мы вышли из той поляны на холм, а внизу холма стояло дерево, всё засохшее и цвета жгуче чёрного, хотя мне могло показаться.

— Мали, смотри, какое чёрное дерево! Любопытно, что с ним случилось?

— Где дерево? — спросил Мали — Я ничего не вижу.

Я хотела было показать, но когда обернулась, его уже не было.

— Так, где чёрное дерево? — он смотрел на меня, не понимая.

Я почувствовала себя неловко.

— Да, наверное, показалось.

Мали пожал плечами.

— Надо бы где-то место для ночёвки искать — сказал Мали.

Кстати за всё это время пока мы шли, Друид не проронил ни слова, что было очень странно. Он просто шёл позади, иногда останавливался, чтобы сорвать какую-либо траву и бормотал что-то под нос, а потом клал траву в сумку.

Наконец Мали остановился и скомандовал, что бы мы оставались здесь ночевать. Я пожала плечами, место было довольно открытое, не одного дерева, спрятаться в случае нападения некуда. Но если Мали уверен, то почему бы и нет.

— Я за хворостом — сказал Мали — жди здесь.

— Ладно. — тихо пробормотала я.

От части мне не нравилось что он ко мне относится как к ребёнку маленькому, постоянно объясняет даже самые элементарные вещи. А ещё меня раздражала то, что постоянно обращался ко мне, а к Каю относился с презрением и вообще практически с ним не говорил.

Мали уже ушёл довольно далеко.

Я расстелила куртку и села на траву. Рядом сел Кай. С начала мы сидели молча, а потом я не выдержала и задала вопрос:

— Ты на что-то обиделся? Почему ни с кем не говоришь?

Мой вопрос застал его в замешательстве, и выдернул из-за размышления. Он повернулся ко мне, вздохнул, как бут-то собирался с силой духа сказал:

— Нет, нет я не обиделся. С чего ты, взяла?

— Ну ты, с самой встречи с химерой молчишь, вот я и подумала.

— Нет, я не обиделся, просто привык к одиночеству и ни с кем не разговаривать.

Мне стало как-то не уютно, бут-то я вмешиваюсь в личную жизнь или того хуже.

Сумерки всё сгущались и почему-то начал ползти туман. В мыслях я подумала, надеюсь, Мали не заблудится и с ним всё будет хорошо. Подул прохладный ветер, который был пропитан ароматами трав. Я глубоко вдохнула, голова почему-то закружилась.

— Кай, у тебя голова не кружится?

Ответа я уже не услышала, перед глазами всё стало темно.

Не знаю что это произошло, но проснулась я резко, внезапно, меня кто-то звал, да причём так жалобно.

— Мира! Мира, помоги!

Я встала, осмотрелась, никого. Но всё равно пошла на зов. Голос который меня звал, был детский, скорее всего принадлежал маленькой девочке. Чем ближе я подходила к источнику звука, тем сильнее он становился. Наконец я уже думала возвращаться назад, как перед мной оказалось дерево. Оно прям выросло из под земли. Я посмотрела на него, действительно оно было чёрным и всё в знаках, а сквозь кору текло что-то красное, напоминало кровь. Рука сама протянулась к этой красной жидкости, как только пальцы коснулись, я провалилась в сон, а потом что-то произошло и всё покрылось водой. Она заливалась мне в лёгкие, в нос, я кашляла, барахталась, звала на помощь. А волны с каждым моим усилием плыть становились сильнее. Потом вдруг я увидела своего брата он стоял на берегу с родителями, они смеялись над мной. При каждой попытке что либо сказать, позвать на помощь, вода затекала всё сильнее. Я кашляла, плевалась, слёзы текли, сердце билось бешено. Страх усиливался. Силы уже иссякли, и я отдалась на волю воде. Шторм успокоился, и над мной сомкнулась вода. Темная синяя поверхность. Тихо. Как же тихо. Я открываю глаза и ничего, просто пустота. Обхватив свои колени, я опять зажмуриваюсь и мысленно начинаю просить о помощи, хотя понимаю, что никто меня не услышит. Никто…

Вдруг, в темноте стали сверкать салюты. В основном зелёного цвета. Я попыталась позвать на помощь, но звуки не вылетали, они застревали. Но одна из тех искр, самая большая начала расти, и приближаться ко мне. Я попыталась отстранится от неё, но она врезалась в меня, а точнее вошла в меня, прямо в сердце. Вдохнуть не получалось, больно очень, крик застрял в горле. Я сжала руку в кулак с такой силы, что ногти вошли под кожу. Но это было всё ерунда, как всё горело и болело во мне. Я чувствовала каждую косточку, это хуже чем превращение. И тут-то до меня дошло, надо превратится, сосредоточилась и всё получилось, а главное быстро и не больно. Я оглядела себя, всё было в порядке, крылья раскрылись. Главное надо взлететь, хватило бы сил. Во мне что-то изменилось, наполнило силой, и вот я взмыла вверх, к салютам. И, яркая вспышка меня ослепила, я зажмурилась, а когда открыла глаза, я лежала на траве, над мной стоял Мали.