— Готово! — неожиданно сказала Катя. — Пробуйте.

Протянув руку, я вытащил из чашки ложку, вокруг которой образовался замороженный вишневый сок. Артем взял свою порцию, осторожно лизнул, и покачал головой.

— Неплохо.

— А, какова? — подмигнула Ника. — Представляете, сама додумалась, без подсказок! И это только просто сок. А если сделать смесь — скажем, с шоколадом или кусочками фруктов — так вообще отпад будет! Ну, вы угощайтесь, а мы поехали.

— Куда это?

— У нас по плану — шоппинг. Буду учить Катю, как правильно одеваться. Деньги у нее есть, осталось чувство вкуса найти. Не скучайте, мальчики.

— Вы там поосторожнее… — на всякий случай предупредил я.

— Не учи ученых.

На заброшенной даче под Новгородом мы прятались уже вторую неделю.

Денег у нас было, в буквальном смысле, дохренище… Когда мы впервые вывалили их на стол, прибавив к банковской добыче то, что мы с Никой и Игорем заработали за то время, что были вместе, образовалась солидная гора. Так что я исполнил свою заветную мечту — разбросал купюры, как конфетти, воображая себя Леонардом ДиКаприо. Остальные тоже были в ах… сами понимаете, где именно.

Всю неделю сообщение об ограблении банка гремело по всем каналам и по всем газетам. Пораженные в свои мозговые центры охранники не смогли составить наши с Никой дельные фотороботы, охранников броневика опросить не было никакой возможности в виду их смерти. Лишь несколько соседей пригородного домика, который мы нарочно приобрели через подставное агентство, могли дать более-менее дельные описания банды, но и они не грешили правильностью. Оставались отпечатки пальцев в самом доме, и всякие мелкие улики, типа волос, волокон одежды и прочего. Хотя я подозревал, что друг Натальи, он же генерал Сигалов, хорошо постарался, чтобы поиски свелись к минимуму. Тем более, что по словам "тайного агента" генерал был ей должен за какую-то большую услугу, чем и расплатился, взявшись за это дело.

Тем не менее, деньги пропали, убийство налицо, так что не удивительно, что нас объявили в розыск. Приходилось постоянно быть начеку, учитывать каждую мелочь при передвижении, и стараться ничем не выдать себя. Большую часть времени мы не покидали убежища, за покупками ходили по двое, каждый раз меняя образы. Дачу мы купили у старушки, которая, оставшись одна, без детей и внуков, продавала ее, чтобы хотя бы накопить на похороны. Если быть точнее, это была даже не дача, а хутор, стоявший в отдалении от поселка городского типа, так что назойливых соседей опасаться не стоило. Втайне я заплатил соседке старушки, которая должна была заниматься похоронами, дополнительную сумму. И нам молчание о сделке без бумажного оформления, и бабушке достойные отпевания.

Провожая взглядом Нику, которая превратилась в блондинку, и Катю, непривычно выглядевшую в платье с вырезом на груди и в туфлях на высоком каблуке, я поцокал языком, и вернулся к размышлениям насчет того, какие еще задачи стоят перед нами и как их лучше всего решить.

А между тем судьба готовила нам новые сюрпризы.

**************

Голова болела так, будто по ней били, не один раз. Во рту стоял кислый привкус, руки и ноги упрямо не хотели слушаться. Глухо застонав, Хренкин невероятной силой воли разлепил слезящиеся глаза, и потянулся к ковшу с водой, заботливо оставленным гуманными тюремщиками. От воды следователя замутило.

Он уже давно потерял счет времени. Может, прошло два дня, а может, и целый год, который он просидел в этом запертом кирпичном сарае. Последнее, что он помнил — как громила с забавным прозвищем то ли Орк, то ли Эльф, доставил его Луне, она же Лиза. Которая устроила ему жесткий, но короткий допрос, и определила в сарай, где туповатый капитан должен был сидеть и размышлять о том, как сильно он ссучился.

Угрызениями совести Хренкин давно не страдал, поэтому у него ничего не получилось. Ни с первого раза, ни с второго, ни с третьего.

Единственное, что он понял — что убивать его пока не собираются. И тут же принялся придумывать, как выторговать себе обратно свободу и сытую жизнь, когда его вызовут для окончательного вердикта. У Хренкина даже сформировалась пара идей, которые наверняка заинтересуют охотницу за головами.

Пару часов назад в окружающей обстановке что-то изменилось. До этого снаружи постоянно была тишина, лишь три раза в день слышались шаги неизвестного тюремщика, который приносил пленнику еду. Но вдруг затопали несколько человек одновременно, послышались взволнованные голоса. Следователь разобрал несколько слов "Луна", "арест" и "Белый", и загрустил. Занятые своими делами, тюремщики вполне могли забыть про кормежку пленника, или вообще исчезнуть, махнув на него рукой. И тогда ему придется умирать здесь, мучительной смертью, на холодном каменном полу, среди крыс и муравьев.

Умирать Хренкин, как и все подонки, страшно не хотел…

Неожиданно вклинился чей-то громкий голос, и все остальные голоса стихли. А потом повернулся ключ в замке, и дверь распахнулась, являя взору смутно знакомую фигуру. Следователь слабо улыбнулся, и даже попытался помахать в знак приветствия, напрочь забыв, что руки и ноги его не слушаются.

— Так! Ты — Гоблин ткнул в него указательным пальцем — на выход! Будем, блин, тебя реабилитировать.

— Бить будете? — пискнул пленник.