— Вы с Артуром просто фанатично верите этому Мерлину, — Раздраженно фыркнул Ланселот. — А стоит ли ему доверять? Пока это было выгодно, он поддерживал Утера, но как понял, что там дело проиграно так переметнулся к Артуру.

— Ты все искаженно представляешь. Как ты выразился, Мерлин метнулся к Артуру когда все было плохо только с его приходом в наш стан мы стали побеждать. Если ты этого не помнишь, то я был свидетелем этих событий.

— Это не важно. — Отмахнулся мужчина недовольно. Судя по всему возразить было нечего. — Но он ни слова не сказал об этой даме. Он просто сказал, что разберется, но в чем? Она может быть опасна! — Настойчиво прошипел этот змей. Так смотри и убедит моего единственного здесь защитника. Ну уж нет. Я открыла дверь и привалилась плечом к косяку, нагло скрестив руки на груди. Но мое появление нисколько не смутила этого змея.

— Как я понимаю Вы, господа, обсуждаете меня? — Я демонстративно посмотрела на свой маникюр, затем встретилась со злым взглядом Ланселота. — Можете все свои претензии предъявлять глядя мне в глаза, а не за спиной? Так подразумевает кодекс чести, насколько я помню? Или открытого противостояния с женщиной вы боитесь? — Я нарывалась и сама понимала это, но рядом с Гавейном чувствовала себя в безопасности и меня подстегивала какая-то иррациональная злость на этого смазливого хлыща.

— Рыцарь никогда не сражается с леди, это ниже его достоинства, — Самодовольно произнес Ланселот, выпячивая грудь.

— А шипеть за ее спиной значит в порядке вещей? — Насмешливо фыркнула я.

— Вы не имели право подслушивать наш приватный разговор. Это неприлично и недостойно леди. — Этот змей явно развлекался, но ничего мы и не таких обламывали.

— Ваше шипение просачивалось ядом даже сквозь дверное полотно, досточтимый сэр, я просто не могла оставить без внимания ваше старание, которое по всей видимости было рассчитано именно на мои уши, иначе вы бы обсудили меня в другом месте, — Я прищурилась. — Ну и как добились желаемого? Меня вы вывели из себя однозначно, но думаю не этой цели Вы добивались, сэр Ланселот. Или я не права? Чего же вы хотели? — Задумчиво постучала пальцем по нижней губе. — Может Вам очень хотелось поговорить со мной, но вы не получили разрешения от Гавейна, поэтому решили Выманить меня хитростью и заставить оправдываться? Но в чем? Ваши подозрения просто смешны? Заставить меня защищать Мерлина, доказывая, что он хороший, так как только он сейчас моя защита против ваших нападок? Думаю я близка к правде, — Следя за выражением его лица произнесла я. Мужчина слегка поморщился. Но больше ничем не выказал своего отношения к моей речи.

— У вас богатая фантазия, леди. — Издевательски изогнул губы этот позер. Многие назвали бы его чертовски сексуальным в этот момент, он даже сделал шаг в мою сторону и Гавейн ничего не предпринял, чтобы остановить друга или соратника, черт знает, кем они приходились друг другу. А вот это меня разозлило. Я прищурилась и поджала губы, брезгливо отстранившись.

— Может в Вашем окружении дамы и не привыкли пользоваться своим мозгом, то не стоит унижать меня приписывая мне глупость, которой я не обладаю. — Ланселот оказался слишком близко к моей тушке. — Только попробуй ко мне прикоснуться и я живого места на твоем смазливом лице не оставлю, я предупредила. — Прошипела я похлеще кошки. Тот слегка отшатнулся.

— Я не собирался, — Он ошарашенно посмотрел на меня, затем на расстояние между нами, которое очень сократилось. — Не собирался я к Вам прикасаться. — Он посмотрел на меня исподлобья. — Мне это не нужно.

— Вот и не собирайтесь дальше, не нарушайте мое личное пространство. Вы мне откровенно не симпатичны, если не сказать резче. — Я фыркнула, демонстративно встав на одинаковом расстоянии от обоих мужчин, на Гавейна я была откровенно зла, так как спектакль явно устроен с его молчаливого одобрения. От обиды захотелось по детски хлопнуть дверью, но я не у себя дома и домой попаду не скоро. Я пыталась угомонить свой норов, но не могла с собой справится.

— Ангелина, — Попытался рассудительно начать Гавейн, полыхнула на него взглядом. Сжала руки в кулаки, пряча их в складках объемного платья. Специально ведь втроем отправились со мной в замок Гавейна. А я еще поверила в его хорошее отношение ко мне. И наверняка с подачи этого интригана короля Артура, политик мать его.

— Где Ваш третий игрок, давайте уже перейдем к третьему акту марлезонского балета. — Я демонстративно посмотрела по сторонам. Мужчины хмуро переглянулись. — Где Ламарк? Ждет своего выхода в третьем акте? Ау! Где же ты мой герой, отзовись? — Притворно милым голоском произнесла я. — Если Гавейн играет роль доброго самаритянина, обманутого в лучших чувствах, Ланселот злого гения, то какая роль досталась Ламарку? Защитника и утешителя униженных и оскорбленных? — Меня просто трясло от эмоций, не терплю несправедливости, особенно к себе. Услышала аплодисменты, повернулась на их звук.

— Браво, леди Ангелина, а ведь эта схема работала без сбоев столько лет. — Он вышел из-за поворота., улыбаясь в свою рыжеватую бороду. — Ваш ум мы не приняли в расчет, да и с чего бы, если не знали о наличии оного. — Он вдруг перестал улыбаться, словно солнце резко выключили. Вот кто самый опасный противник в этой давно сыгранной тройке и самый умный, как я понимаю. — А теперь давайте поговорим серьезно. Дверь справа от покоев Гавейна распахнулась передо мной. Ламарк услужливо показал мне на проход. Я выпрямилась до хруста в позвоночнике и вскинула подбородок. Они подозревали меня бог знает в чем и не имело смысла оправдываться или рассказывать свою историю, мне не поверят. Это я прочла в убийственно серьезных глазах Ламарка, которые до этого казались шутовскими и насмешливыми. С таким талантом к перевоплощению можно быть только шпионом или палачом. Я прошла вперед. Мою гордую поступь портило только платье, которое тащилось за мной шлейфом, чтобы не запинаться я подняла подол.

— Почему ты босиком? — Хмуро спросил Гавейн. Я даже не повернулась к нему, проигнорировав вопрос. Мои кеды остались в купальне. Я как-то забыла о них. Ступни замерзли еще тогда, когда я подслушивала, но от возмущения, я и не подумала вернуться и обуться.

— Не ты, а Вы. Мы не настолько близки, чтобы фамильярничать. — Зло прошипела я.

— Даже так? — С усмешкой спросил Ламарк, когда я проходила мимо. Что почувствовал от моей отповеди Гавейн я не могла видеть, но этот иуда явно ликовал.