— И никак иначе с этого мгновения, сэр Палач. — Спокойно произнесла я, позволив себе ехидную ухмылку произнесла я. Помирать так с музыкой, гореть, так на костре. Я оказалась в просторном кабинете с камином, парой кресел перед ним. Обстановка была мрачная. У окна стоял массивный письменный стол, перед ним пара стульев. На один из них мне полагалось сесть, как я понимаю. Нет, господа, играть по Вашим правилом я больше не буду.

— Отчего же Палач? — Ворвался голос Ламарка в мои размышления, он вошел в след за мной, явно намереваясь пройти за стол, отодвигая боковой стул для меня. Но я направилась в кресло у камина, которое лицом стояло к письменному столу, забралась на него с ногами, который поджала под себя и закрыла подолом, согревая ступни.

— Если не возражаете, я сяду у камина, — Выпрямившись произнесла я, окидывая мужчин, которые рассматривали меня, как насекомое под лупой, — Хотя даже, если возражаете. — Спокойно улыбнулась я. Всем своим видом старалась вывести их из себя, заставить нервничать. Сейчас моей защитой выступало только слово Мерлина, которые эти рыцари, не смотря на все их бахвальство и браваду, бояться, но перегибать тоже не стоило, так как прихлопнут и скажут, что так оно и было. А мне себя жалко, я еще жить хочу. Кстати, Ламарк все же сел в кресло за стол, заваленный какими-то бумагами, Ланселот, немного помялся, потом прошел и сел в кресло напротив меня. Его я не удостоила даже взглядом. Бесил. Сильно. Гавейна почему-то не оказалось в комнате.

— Так почему Палач? Чем я заслужил такое имя.

— Оно подходит к Вашему взгляду, в котором я уже читаю свой приговор, и никакие наши разговоры и мои слова Вас ни в чем не убедят. Вы для себя все решили. Сейчас я с Вами беседую просто из желания понять, Вы исполняете волю Артура или это Ваша личная инициатива? — Я склонила голову к плечу с прищуром рассматривая собеседника.

— Короля Артура, — Поправил меня Ланселот.

— Артур Ваш король, не мой. — Ухмыльнулась я, откровенно нарываясь. — Для меня он максимум Артур Пендрагон, но не более.

— И кто же Вы, чтобы это утверждать? Он Вам не ровня. — Зло прошипел этот змей с ангельским лицом. Я проигнорировала вопрос.

— Вернемся к вопросу… — Начала я, в это время дверь открылась и вошел Гавейн с туфлями, как я понимаю для меня. Я отвернулась и никак не отреагировала на это проявление заботы. Хватит, больше я на это не куплюсь. Туфли были поставлены у моего кресла, хотелось провести рукой по влажным кудрям мужчины, я прикрыла глаза. Он тоже предатель, который уже разжигает огонь под столбом к которому я привязана. Пока Гавейн брал стул и ставил его рядом с моим креслом, все молчали, включая меня. Ланселот хмурился, Ламарк наблюдал за этими движениями с бесстрастным лицом. Я приподняла брось.

— Как видите не все из присутствующих здесь готовы, как Вы выразились, казнить Вас. — Я тряхнула волосами, не позволяя отвлечь себя. Гавейн нахмурился.

— О какой казни идет речь? — Хмуро произнес все же мой рыцарь.

— Леди вообразила, что я Палач. Разубедить ее не получится, как я понимаю. — Он насмешливо посмотрел на меня.

— Попробуйте, кто я такая, чтобы прерывать так хорошо отрепетированный и годами проверенный спектакль, даже посмотрю его молча и поаплодирую в финале. — Я откинулась на спинку кресла, словно предлагая мужчинам продолжить.

— Анжела, — Начал Гавейн продолжая хмурится. — Никто не в чем тебя не обвиняет.

— Слабо, без изюминки играешь, как сказал бы Станиславский: «Не верю!». Видишь своего друга за письменным столом, который обложился бумажками. Он как раз обвиняет. А вот этого рыцаря в кресле напротив, он здесь суд присяжных, тобишь будет внимательно смотреть на меня, чтобы видеть все мои эмоции, не вру ли я случаем. И вернемся к Вашей персоне, сэр Гавейн, исходя из вашего расположения — вы мой защитник. Так чем же это не судилище, господа? — Я рассмеялась, но в моем смехе слишком отчетливо послышалась истерика, поэтому я оборвала его достаточно резко. — Хватит шутовских поклонов и расшаркиваний. Задавайте свои вопросы. Этот день тянется для меня бесконечно. Скоро вместо допрашивания Вы получите бессознательное тело в глубоком обмороке от переутомления.

— Леди Ангелина, вы все извращаете. — Начал Ланселот.

— Сэр Ламарк, приступайте к своим вопросам. Как я поняла, Артур в курсе происходящего, более того с его одобрения весь этот бред сейчас и происходит. Можете не отвечать, это очевидно. — Я прикрыла глаза и потерла переносицу, голова просто раскалывалась. — Значит Артур не доверяет Мерлину. Или хочет получить от него больше, чем старик хочет давать. Вы, благородные воины, — с сарказмом произнесла я, — Решили, что с меня, как с пособницы, сообщницы, соратницы (нужное подчеркнуть) великого волшебника информацию стрясти будет легче? Дайте догадаться, мой странный наряд при нашем знакомстве, дал Вам повод думать, что я владею информацией, которая Вам нужна. Но что же Вы хотите знать, уважаемые? — Я потерла подбородок. — Чего же так желают рыцари круглого стола, чтобы пытать леди?

— Вы преувеличиваете, леди Ангелина, никто Вас пытать не собирается. — Произнес Ланселот.

— Говори за себя, — Хохотнул Ламарк. — А вот я бы после произнесенной пламенной речи очень хотел попытать леди на предмет ее столь глубоких знаний о природе нашего собрания. И на предмет появления на нем как раз перед приходом Гавейна.

— О, это была закрытая вечеринка? — Деланно возмутилась я. — Так я не напрашивалась и даже намеревалась покинуть злополучный трактир до того, как увидела столь досточтимую компанию, но кое-кто настойчивый просто внес меня на это тайное вече. — Я хмуро покосилась на Гавейна.