Шрифт:
– Что это?
– Скоро начнется. Я видел, что будет. Мы не должны опоздать.
Простенькое словечко «видел» прозвучало зловеще.
– И что мы должны сделать? – Юл взял Иринку за руку и ощутил ее страх и тоску.
– Я же сказал: разбить стеклянный сад. А ты направишь силу в нужное русло.
– Нет! Невозможно! Нет! – закричала Иринка.
В ответ деревья зазвенели.
Сейчас девчонка испытывала настоящую боль, и Юл это чувствовал.
– Единственный способ, – отрезал Алексей.
– Но я еще его не нарисовала… – в этом возгласе было столько детской обиды.
«Детской» – не смешной, а – подлинной. Той обиды, когда одна слезинка может перевесить любую чашу…
– Сейчас начнется, вот-вот.
– Хорошо… – уступила Иринка. – Я разобью сад. Если вы так решили. Сволочи!
– А мне что делать? – спросил юный чародей у брата.
– Я же сказал – направить силу в нужное русло…
Юл вздохнул, сознавая, что видит это стеклянное великолепие в последний раз. Завтра здесь снова будет только голая земля. Никто больше не станет любоваться сверкающими на кончиках ветвей огоньками, а Иринка уже никогда не нарисует волшебный сад.
Глава 4
Стеклянный дождь
– Снимите с Алевтины платок! – приказал Медонос. – Ей эта тряпка не поможет.
Что в платок вплетены нити колдовской защиты, догадаться было нетрудно. Хотя сила этого оберега была не велика. От одного колдована или от слабенькой порчи могла защитить – и только.
– Не трогайте ее! – Роману казалось, что он кричит. Но вышел противный сип. – Данила Иванович… – повернулся он к Большеруку.
Тот нахмурился, сделал вид, что не слышит.
– Ничего страшного, Ромка, – гаденько хмыкнул Слаевич. – Попользуйся девчонкой, сила ее потом восстановится. Бабы, они такие, их чем больше топчешь, тем они слаще.
– Я сама сниму! – Тина спешно принялась развязывать узел.
Оттолкнула руку колдована, поднялась, шагнула к стулу водного колдуна и повесила платок на спинку.
– Садись! – колдован толкнул ее назад, на стул.
Роман протянул руку и коснулся кейса. Там, где была нашлепка, похожая на застывший сгусток крови.
– Руки! – рявкнул цепной пес за спиной.
– Не препятствуй, – улыбнулся Медонос. – Он хочет найти дырочку в кейсе. Пускай ищет. Он же сейчас слаб, как слепой котенок. А котят топить одно удовольствие. Они так забавно дрыгают лапками, когда пытаются всплыть.
«Слаб, как котенок»… Как нерожденный ребенок. Прав Медонос. Никакой силы у Романа сейчас нет. Ничего нет. Медонос вполне отчетливо намекнул: ты слаб, и посему тебя следует утопить. Умертвить. Какая нелепица! Ведь это минутная слабость! Ведь Роман сейчас в самой силе, и лет у него впереди еще как минимум пятьдесят. Полвека полноценной жизни. Неужели он должен их потерять… Потерять? Пятьдесят лет… Сила, неизрасходованная за пятьдесят лет? Несвершенное?
«Подвиг несвершения – самый трудный!» – прозвучал отчетливо голос матери.
Что он тогда ответил?
«Не для меня!»
Тогда он вложил в эти слова один смысл, теперь они приобрели совсем иной.
Вода-царица! Как же он не догадался раньше! Это обычный человек, умирая до срока, покорно делает последний вздох. А человек, наделенный даром, носящий ожерелье, может выплеснуть всю свою неизрасходованную силу разом.
«Все, что не довелось тебе в своей жизни сотворить, переплавляется в одно чувство – в злобу», – вновь прозвучал голос Марьи Севастьяновны.
Пятьдесят непрожитых лет сжать в долю секунды и швырнуть в лицо мучителям. Это будет похоже на нажатие кнопки. На настоящий взрыв. Только надо сделать так, чтобы Тину не задело. И колдунов. Впрочем, Максимку пусть разорвет на пару с Медоносом. Хрен с ними… Вода – как время. И сила – как вода. Пусть ожерелье соберет ее… только бы хватило оставшихся минут для концентрации. Первым делом – пробить печати на кейсе, а потом и сам кейс уничтожить. Вернее, не так – силу воды из силы четырех стихий вычесть. Все знаки тут же погаснут, умрут. Только и Роман умрет в тот же миг. Взять часть силы из будущего водный колдун не сможет. Всю придется выпить – без остатка.
Роман вцепился в край стола. Капли пота выступили на лбу…
Как там говорят – вся жизнь пронеслась перед ним… Воистину это сейчас с ним и происходило. Только не прошлая жизнь проносилась, а будущая, та, которой уже не будет.
О, Вода-царица, сделай так, чтобы Тина не надумала вмешаться! Ему хотелось подать глупой девчонке знак: чтобы опрометчивым желанием помочь не испортила все. Но он уже не мог подать ей знака… Даже повернуться не мог. Ему казалось: он листает книгу, и страницы мелькают все быстрее.