Собрался, по сотне-другой, очередной должок другу. Последний уже…

– Похвально! Подходи к центральному входу, я сейчас выйду.

Вышли они вдвоём с Джоном – на широкую, абсолютно пустую лестницу огромного бизнес-центра. В котором магазинов с очаровательными продавщицами и скучающими охранниками было намного больше, чем залётных покупателей (точнее – любопытствующих).

– Здорово, Алексейка-воробейка! С танцев, наверное?

– В рубашечке, смотри, белой! – завистливо кивнул Джон.

– Ботинки сегодня прикупил – для танцпола, – выуживая обновку из пакета, предъявил алиби я.

– Уважуха! – искренне кивнул Славян.

– Ну, а у вас как дела?

– Да как у нас дела, – развёл Слава руками, – работаем всё, трудимся. Денно и нощно. К семнадцатому декабря должны мы этаж сдать. На минутку вот только к тебе и выскочили.

– Что там с Вадимом у вас? Развязались? – из приличия спросил я.

– Ушли мы оттуда, – вздохнул Слава. – Денег там оста-вили-и!.. – Он только и покачал головой.

– Ну, не из-за меня, нет?

– Ещё бы из-за тебя! Мы бы тебя сразу подтянули!

Шутник…

– Вадим, кстати, про тебя спрашивал, – замолвил слово Джон, – про камин.

– Забудет пусть мои имя, фамилию и адрес! – в сердцах отмахнулся я. – Пусть ищет, кого хочет!

Друзья одобрительно кивнули.

– Ладно, парни, не буду тогда отвлекать – удачи, побег я. Созвонимся, как что. Покедова!

Мы расстались крепкими рукопожатиями.

А Татьяна действительно, на четвёртый уже год работы, ошарашила меня как-то:

– Разговаривала я с мужем одной нашей учительницы – он юрист. Рассказала ему ситуацию, он говорит: «Пусть приходит, обсудим, как лучше сделать. Случаются нередко такие случаи»… Ты же знаешь – я не могу, когда ситуация не под моим контролем.

Серьёзность намерений подтвердил и сын несколькими днями спустя, когда я отводил его на тренировку.

– Папа, а ты им скажи: мы на них в суд подадим, и всё! Они испугаются…

Что уж тут было сказать! Только молитву Гриши («Заканчивай скорее, Лёха! Заканчивай – и уходи») повторить?

Правда – я старался!

Честно – я спешил…

«Гриша, видит Небо, я делаю всё, что могу!»

Теперь надо было ждать загранпаспорта, который был необходим для получения морских документов – без него и соваться куда-то нечего. Дальше надо было сменить свидетельство квалифицированного матроса на «корочки» нового образца. Никак не поспевал этот документ за стремительно меняющейся жизнью – только на моей памяти, я менял свидетельство три раза. К тому же, надо было заново (и за деньги, само собой) отучиться на вахтенного матроса и на специалиста по шлюпкам и плотам – полуторанедельный цикл лекций, раз в пять лет.

Что делать: многочисленной капитанской касте, осевшей на берегу по пенсионному возрасту и нехватке судов, надо было чем-то кормиться. Притом, что аппетиты здесь были всяко больше матросских.

В общем, надо было теперь месяц этот просто-напросто выждать – до получения стопорившего все дела загранпаспорта. Пересидеть. Не связываясь больше ни с какими халтурами – баста, нахлебались! Хорош раствором руки марать – будем «таперича» бумагами шуршать. Хорошо бы, конечно, найти какую-нибудь работёнку со свободным графиком: когда хотел пришёл, когда захотел – ушёл. Чтоб отбегать по делам – по тем же документам. Ну и на танцы – танцы! – конечно: теперь это было святым. Но где ты такую работу, да ещё и в кризиса самый разгар, найдёшь?..

А ведь предупреждал я там, на Ушакова: «Что-то будет обязательно. В ближайшее время. Обвал ли, как в девяносто втором, дефолт ли, как в девяносто восьмом – вот увидите!» – «С чего это?» – пучили глаза Лёша-с-Витей. «Да потому – вот смотрите: вы сегодня сделали фиг да ни фига. Понятно – гипсоплиту не подвезли. Просидели, прокалякали, прокурили. А сорок тысяч в месяц вам отдай! Так и этот хрен уже за мясо не считаете: «Мало!» Получается – деньги вы работой не обеспечили. Это вы – а шалавы из офиса за забором?! Целыми днями только курят на крылечке, хохочут да растрандыкивают! А зарплаты наверняка у них немалые. Вот и получаются – дутые деньги: деньги, не обеспеченные товаром. Так что грядут какие-то потрясения – вот увидите! Рухнет этот колосс новорусский на глиняных ногах».

И, махнув на неверующих рукой, я шёл во двор и принимался за камень: денежную массу продуктом наполнять.

– Одно, Гриша, радует – инфляцию я здесь сдерживаю! Как говорят англичане: «Каждая туча серебром оторочена».

– Конечно, – спешил отвернуться, скрывая улыбку, он, – Только двое вас её и сдерживают: ты и Путин.

А когда всё-таки мы с Владимиром Владимировичем – атланта два – не сдержали её, проклятущую, – треснул хребет (очень уж туч грозовых на небе сгустилось!), и грохнула она кризисом экономическим, то один из слаботочников дружески утешил меня, бессребреника: