Маска? Марк пригляделся. Похоже… Маска, у которой моргают веки и шевелятся губы, на лбу то собираются морщины, то разглаживаются…

– Вечер добрый… Как поживаете, старец? Мой отец когда-то встречался с вами. – Марк с трудом подбирал русские слова. Отец, кажется, говорил куда лучше. Потери генетической памяти? Да, конечно, часть информации от колена к колену теряется… Но сказывается еще и отсутствие практики. Странно, Марк использовал термин “колено” вместо слова “поколение”.

– Припоминаю твоего отца… Сходство есть. Сразу видно, ты парень недюжинный. Я нарочно видался с твоим отцом, разговор у нас вышел бестолковый, – отвечал Кир.

– Шел разговор о проклятии “до седьмого колена”, – напомнил Корвин.

– О “седьмом колене”, – уточнил Кир. – Но лацийцам не было до наших бед никакого дела. Что же вы теперь так забеспокоились? Чай струсили, когда мы гаркнули хором: “Лаций обречен!”

– Но прежде может сгинуть ваша планета. Так что не стоит ерничать. Кроме меня вам никто не поможет.

– Поздновато спохватились. – Кир не собирался менять гнев на милость.

– Что такое “седьмое колено”? Изволите мне объяснить?

– Зачем вам это? Прежней дружбы все равно не будет.

– Я расследую дело об убийствах, – тут же кинулся в атаку Корвин. – Которое произошло, и которое еще должно случиться. Я почти уверен, что убийцы рассчитывают на ваше таинственное оружие. С помощью “седьмого колена” можно уничтожить всех близких родственников… Отца, сына, дочь… Боюсь, кто-то планирует именно так расправиться с одним весьма могущественным человеком. Не имея возможности добраться непосредственно до своего врага, они хотят убить его с помощью этого таинственного “седьмого колена”. Если убийство произойдет, судьба Китежа непредсказуема. Гражданская война… Вот самое малое, что я вам обещаю.

– Пугаешь? Да китежане не из пужливых. Если дело дойдет до драки, Китеж твой Лаций на лопатки положит.

– Я честен с вами.

Сергей неожиданно рассмеялся.

– В чем дело? – нахмурился Корвин.

– Э, право, не обращайте внимания. Вспомнил. Так, одну мелочь… – махнул рукой молодой князь.

– Если вы поможете мне, я смогу помочь Китежу, – повернулся Корвин к старцу.

Кир ухмыльнулся:

– А ты умный пацан… И хитрый.

“Пацан” – это кто? – лихорадочно соображал Корвин. Может быть – “следователь”? Мало ли нюансов в языке. На латыни следователь – это инквизитор…”

– Мне помогают предки, – дипломатично заявил юноша.

– Ладно, слушай. “Седьмое колено” – это газ. Очень сильный отравляющий газ. Его можно запрограммировать строго на определенного человека и на всех его родственников, – старец внезапно переменил манеру разговора. – До седьмого колена. Так сказать – вверх и вниз… отец, дед… прадед… и дети… и внуки… и правнуки… За раз больше семи колен не наберется. Даже среди долгожителей редко встречаются люди старше ста сорока… Итак, вы распыляете газ над городом, а умирают только трое: отец его сын, его внук… Если больше родственников в этом городе не было. Остальные даже не замечают отравы.

– И давно этот газ существует?

– Двадцать лет назад уже был. Я пытался воспрепятствовать, обратившись к вашему отцу. Но он не пожелал влезать в это. Пять лет назад газ был усовершенствован и испытан…

– Кабинет-министр знает об этом проклятом “седьмом колене”?

– Смеешься? – обиделся Кир.

– Так знает или нет?

– Конечно!

– Но зачем разрабатывать такое? Это же оружие террора…

– В войне тоже сгодиться может. Правда, теперь не понять, где война, где этот ваш террор. Убить генерала… и его штаб… и только… Вам надо лишь достать достаточно крови… даже не самой жертвы, а ее близкого родственника. Теперь каждый мнит себя пупом земли. Каждая козявка свою кровушку сдает на сохранение. Из схорона пробирку выкрал – и газ готов.

– Получается, этот газ нетрудно изготовить?

– Да тут любой обормот справится, если знать, что и как мешать.

– Погодите! Озерники, что, имеют доступ к газу?

– Они его сработали. В третьем граде. Говорят, там двух ученых за измену заточили. Вот они пятьдесят лет на дне сидели, как рыбы, газ этот творили. Потом наверх продали. Военным. Кабинет-министр был против этих планов, потребовал города изничтожить, и газ изничтожить, и все записи о нем – тоже. “Изоляция плодит злобу” – вот что Владимил повторяет без устали.

– Владимил не прав?

– Не знаю. Но насильственное изменение тоже злобу плодит. Никто не знает, что с этой злобой делать…

– Вы говорите, кабинет-министр хочет уничтожить озерные города. Это возможно?

Вместо старца ответил князь Сергей:

– Великий князь вот-вот подпишет указ. Не может простить озерникам гибель своей сестры. Владимил торопится. После карнавала в Вышеграде все может перемениться. Даже дружба Великого князя может исчезнуть. В этот раз грядет великое ряжение, все маски меняются.