Он тоже ценил верность, а Оливия была верна до мозга костей. Даже если человек, которому она предана, этого не заслуживает, а Бог свидетель, ее отец этого не заслуживает. Если подумать, то и он тоже не заслуживает, особенно после того, как лгал ей так долго. И все же она была здесь, позволила ему поцеловать себя, а затем положила голову ему на грудь, как будто он был другом, как раньше.

Черт, им действительно нужно выбираться отсюда. Сейчас не время и не место для задушевных бесед.

Бросив взгляд в сторону дверей ресторана, он убедился, что берег по-прежнему чист.

– Да, ну, хочешь ты выйти замуж за этого сукина сына ради своего отца или нет, я тебе не позволю. Мы должны выбраться отсюда.

Она снова начала качать головой, но он схватил ее за подбородок и крепко сжал своими пальцами, глядя ей в глаза.

– У тебя есть два варианта, Лив. Или ты идешь со мной прямо сейчас, или ты кричишь и брыкаешься, но я все равно заберу тебя. Что ты выбираешь?

Выражение, которое он не мог прочесть, промелькнуло на ее лице.

– У меня есть телохранители.

– Которых я могу снять за десять секунд.

– У Дэниела тоже есть парочка

– Думаешь, я этого не знаю? Я бы снял их через пять минут.

Она сглотнула и на этот раз ее нерешительность была очевидна.

– Вульф…

Поэтому он принял решение за нее. Взяв ее за руку, он подвел ее к лифту и нажал кнопку.

Она не сделала ни малейшего движения, чтобы уйти от него, только еще раз взглянула в сторону ресторана. Она не кричала и вырывалась. Не звала на помощь.

– Если кто-нибудь спросит, ты сделала все возможное, чтобы убежать от меня, но я был слишком силен для тебя, - сказал он, когда лифт звякнул. Двери открылись. Он поднял руку и указал на нее двумя пальцами.
– Кроме того, у меня был пистолет. Который я использовал, чтобы затащить тебя в лифт.

Она посмотрела на его пальцы, потом снова подняла на него глаза. И он был уверен, что увидел, как ее губы слегка изогнулись.

– Хорошо.

Он улыбнулся ей, потому что было ясно, что она нуждается в улыбке, и указал пальцами на лифт.

– Тебе лучше войти. Я не хочу в тебя стрелять.

Ее губы изогнулись еще сильнее, и на этот раз она не смотрела в сторону ресторана, а вошла в лифт. Он присоединился к ней и нажал кнопку, чтобы закрыть двери.

Хорошо, часы начнут тикать прямо сейчас, а это означало, что он должен двигаться быстро, если хочет увести ее так далеко, чтобы никто за ними не последовал.

Последние пару дней он много думал о том, куда ее отвезти, вернуться опять в тот отель или найти другое место за пределами Нью-Йорка. Но отель уже был скомпрометирован, когда она сбежала, и, если он будет за пределами Нью-Йорка, он не сможет следить за де Сантисом. Что оставляло ему мало выбора.

Был особняк Тейтов, который в настоящее время пустовал, так как Вэн был в Вайоминге, но это место было гигантской целью и последним местом, где он хотел спрятать Оливию. Он мог позвонить Лукасу и попросить у брата ключи от квартиры, но вовлекать братьев в эту миссию ему тоже не хотелось.

Что оставляло ему только один выход. Ему придется отвести ее в свое тайное убежище.

Лодочная станция на 79-й улице.

Двери лифта открылись, и Вульф схватил ее за руку, выталкивая из здания на тротуар. Такси ждало его, как и обещал шофер - Вульф заплатил ему дополнительно, - и когда он открыл дверцу, она села без возражений.

Тогда он сел вслед за ней и закрыл дверь, устраиваясь на сиденье.

– Ты злишься на меня за то, что я сбежала?

Такси влилось в поток машин, водитель уже знал, куда их отвезти.

– Я не был в восторге, - он взглянул на нее.
– Как ты узнала о моем коде?

– Я не знала, - она сложила руки на коленях. Голубое платье, которое было на ней, с большим количеством маленьких пуговиц спереди и узким пояском вокруг ее талии, сделало цвет ее глаз еще более насыщенным.
– Я подумала о том, какой код будет иметь отношение к тебе, и эта дата просто... всплыла в моей голове.

Он до сих пор не знал, что чувствует по поводу того, что она вспомнила эту дату.

– Угу. И весь тот алкоголь должен был вырубить меня?

Она покраснела и посмотрела на свои изящные руки.

– Ведь сработало.

Ему в голову пришла другая мысль. Было ли ее предложение минета частью этого? Потому что если бы…

Его прежний гнев, все еще не утихнувший, снова вскипел, хотя он понятия не имел почему. Он все время говорил себе, что не хочет ее. Так что для него не должно иметь значения, почему она предложила отсосать ему. И все же... Все, о чем он мог думать, это что, если это была ложь? Что, если все это было частью ее плана побега?