Он скользнул взглядом по ее телу, коснувшись языком соска, наблюдая, как шок и удовольствие пробегают по ее выразительным чертам. Затем он сомкнул губы вокруг жесткой вершины и с силой втянул ее в себя.

Оливия ахнула, ее щеки вспыхнули. И было что-то очень эротичное в том, как она смотрела на него, словно не могла насмотреться.

Ее глаза были такими темными, что он никогда не думал, что синий может выглядеть таким черным. Никогда не думал, что когда-нибудь потеряется в женском взгляде. Но он уже начал терять себя в ее объятиях.

Он переместил свои бедра, прижимая свой ноющий член к мягкому теплу между ее бедер. Она была вся мокрая и скользкая, и он не мог не тереться о нее, наслаждаясь скольжением своего члена по ее киске.

Она вздрогнула, и он увидел, как загорелись ее глаза от удовольствия, пока она смотрела на него, почувствовал эхо этих чувств и в себе тоже. Они разделяли их, яркие, сияющие линии ощущений соединяли их.

Это чувство связи было для него новым. Это потрясло его, повергло в благоговейный трепет.

Он не хотел ее терять.

Отпустив ее сосок, он прошептал:

– Смотри на меня, детка. Не отводи свой взгляд, - и она не отвела, когда он начал целовать ее живот, поддерживая зрительный контакт, когда он лизнул вокруг ее пупка, а затем дальше вниз.

Она начала дрожать, когда он раздвинул ее бедра шире, удерживая их своими ладонями.

– Ч-что ты собираешься делать?
– спросила она хрипло и отрывисто.

– А ты как думаешь?
– он одарил ее озорной улыбкой.
– Я собираюсь тебя съесть, - он мог бы приукрасить это для нее, но часть его хотела шокировать ее, заставить снова покраснеть. Заставить ее заикаться. Она всегда, казалось, знала, что сказать, поэтому было особенно приятно лишить ее дара речи.

Ее рот превратился в идеальную букву «О» от удивления, а затем открылся еще шире, когда он большими пальцами раздвинул гладкие складки ее киски, издав хриплый звук. Он не отвел от нее взгляда, ни когда опустил голову, ни когда провел языком прямо по центру ее лона.

Она выдохнула его имя, ее бедра дернулись, но он прижал ее к кровати, пока обводил ее клитор языком, не торопясь, играя с ним. Наблюдая, как ее лицо становится все розовее и розовее, а в глазах светится удовольствие.

Она была чертовски восхитительна на вкус, как он и думал, поэтому он задержался на ее клиторе, дразня его, чувствуя, как она извивается под ним, наполняя каюту ее мягкими, хриплыми криками удовольствия.

Но он еще не закончил. Несмотря на то, что он был тверд как гребаный камень, он продолжал держать свое терпение, раздвинув ее еще шире, облизывая вход в ее киску и кружась языком и там тоже.

Она снова дернулась, дрожа в его объятиях и тяжело дыша.

Он пошевелился, скользнул руками под ее ягодицы и приподнял ее бедра, а затем глубоко проник языком внутрь.

Оливия вскрикнула, затем прикрыла рот рукой, словно пытаясь заставить себя замолчать, ее грудь быстро и сильно вздымалась и опускалась. В ее полуночных глазах переливался блеск, но он знал, что это не потому, что ей было больно или она была расстроена.

Это было из-за удовольствия, которое он дарил ей, и того, насколько это было для нее ошеломляющим. Но он не останавливался, облизывая ее глубоко и медленно. Вместо этого он потянулся и взял ее руку, кладя ее на свою голову.
– Держись за меня, - прошептал он.
– Держись крепче.

Ему не нужно было повторять ей дважды, ее пальцы мгновенно вцепились в его волосы, держась, когда он начал действовать всерьез.

Он просунул плечи под ее бедра так, что ее колени оказались рядом с его ушами, а пятки уперлись ему в спину. И он скользнул языком еще глубже, кружа пальцами по клитору, пока ее бедра не начали неудержимо дрожать, она извивалась и кричала его имя снова и снова.

Она потянула его за волосы, и это, а также ее вкус заставили его почти потерять контроль над собой. Но он не двигался до тех пор, пока ее стоны не превратились в крики, а ее бедра не сомкнулись вокруг его шеи, ее пальцы сжали его волосы так крепко, что казалось, она собирается вырвать их с корнем.

Затем она резко рухнула на кровать, тяжело дыша, и все напряжение покинуло ее тело.

Но он еще не закончил.

Он оставил ее лежать, а сам потянулся за другим презервативом в ящике у изголовья кровати. Его руки дрожали, пока он разрывал пакет, и пока раскатывал латекс по члену, он чувствовал, что она наблюдает за ним.

Он взглянул на нее, встретившись взглядом с ее темными глазами, видя за этим блеском удовольствие и удовлетворение, как будто ей нравилось, что его руки дрожат. Это сделало его еще более жестким, и он хотел сказать ей что-то об этом, о том, каким твердым она сделала его. Но он был слишком близко к краю.

Вместо этого он перевернул ее на живот, подложил подушку под ее бедра, притягивая ее обратно так, чтобы ее задница прижалась к его ноющему паху. Она повернула голову в сторону, а все ее тело затрепетало.