Девушка подошла к администраторше и тихо произнесла. – Здравствуйте, я Павла Порошина. Не могу найти турбазу. Помогите, пожалуйста.

– Ты на турбазе. Заполняй! – как и со мной, администраторша была не очень любезна. Голова её по-прежнему уткнулась в женский роман, однако, рука очень точно нашла окошко. Перед девушкой замаячили две бумажки. Я с удовольствием хмыкнул, предвкушая те же проблемы.

Однако девушка даже и не торопилась их заполнять. Мне даже показалось, что Павла даже вздрогнула, когда рука администраторши случайно коснулась её руки.

– Позвоните домой. Срочно! – потребовала она.

Администраторша даже головы не подняла – просто подумала, что эти слова не к ней.

– Я вам говорю: позвоните домой. Срочно. Вашей матери плохо!

– Да ты кто такая? А ну, пошла отсюда! Ещё тут командовать всякий будет! – рассердилась женщина и снова уткнулась в книжку. – Иди, пиши анкеты!

– Как хотите. Я вас предупредила. – спокойно произнесла девушка и отошла к столику, за которым я сам был недавно.

Однако, не успела она заполнить последнюю строчку, как зазвонил телефон. Кто-то администраторше сообщил, что полчаса назад её матери стало плохо, а рядом никого не оказалось, чтобы вызвать скорую. Когда скорая приехала, та была уже без сознания.

С ужасом администраторша взглянула на столик: там на неё смотрела эта очкастая деревенщина. Губы у неё затряслись, руки задрожали, а сама она начала то вскакивать, то снова садиться, не зная, что предпринять.

Когда Павла подошла к стойке, перед ней была уже совсем не та напыщенная и чванливая любительница женских романов, а обыкновенная несчастная женщина, по лицу которой текли слезы и у глаз была размазана тушь. Она уже умоляюще смотрела на странную посетительницу.

– Откуда? Откуда вы узнали… Про мать? – теперь, уже не сомневаясь, что видит необыкновенную девушку, спросила она.

– Так. По руке определила. – просто сказала Павла. – Случайно коснулась её. Я скорее почувствовала что-то неладное.

– Ой! Ну что же я тут сижу! – причитая, она быстро записывала данные Павлы с анкеты. Но вдруг её лицо изменилось: в нём появилась надежда. – Девушка… А? Может… Ещё раз… За руку?!

Кажется, Павла поняла то, что же хочет от неё несчастная женщина. Она улыбнулась как то неуверенно.

– Да смогу ли? – начала оправдываться она. – Я и сама не знаю, как это получатся…

Та замахала на неё рукой, чтобы прекратила эти разговоры, и протянула руку. Павла взяла и прислушалась к себе. Потом отпустила и спокойно сказала. – В больнице она. С ней всё в порядке.

– В какой больнице?! В какой больнице?! – взмолилась администраторша. И уже другим, привычным ей тоном, произнесла. – Девушка… Не морочьте мне голову! Нашлась тут…

И рукой властно махнула: мол, чего стоишь? Давай, отваливай! Но всё же решила удостовериться и позвонила в больницу.

Павла, обескураженная ответом, отошла и остановилась. И ей и мне было интересно, чем всё это закончится.

– Больница? К вам Фёдорова не поступала? Поступала?! Ага. А как ей сейчас? Всё в порядке?! Могу забрать? Ага. Ну ладно. Пусть пока там будет. Вечером заберу!

Тут она увидела Павлу и сердито замахала на неё рукой. – Ну, чё встала? Нехорошо, девушка. Видела, что отвезли, а корчит из себя… А ну пошла, пока…

Девушка не стала ждать, пока администраторша придумает, что с ней сможет сделать, медленно повернулась и побрела в мою сторону, опустив глаза в пол. Она так и шла, пока не ударилась лбом в прозрачную дверь стеклянного турникета, выводящую на улицу.

– Курица слепая! – слышу слова администраторши, которая по-прежнему наблюдала за ней. – И откуда такие берутся?

Девушка вышла во двор, и вполне могла бы столкнуться со мной, но я вовремя уступил ей дорогу. Прошла несколько шагов и уселась на пустой ящик, обреченно опустив голову. Затем сняла очки, вытащила откуда-то платок и, подышав на них, стала протирать. Похоже, меня она так и не заметила.

– Ой, а к нам ещё одна! – это наша ватага возвратилась с приёма пищи. Они дружно обступили её, а она, вертя головой, пыталась разглядеть весёлые лица. По-моему, она даже повеселела.

– Ну, дак, кажись, её ж покормить надо! Давай, капитан, веди её. Вишь, стёкла-то у неё какие большие. Небось, подслеповата наша барышня… – произнес «Нудаккажись» и подтолкнул меня к ней.

– Не, я не поведу! Вон сколько «барышень» здесь! – решил передразнить лоцмана, обнаружив у него новое любимое словечко. Не скрою, мне оно тоже понравилось.

К моему удивлению, лишь одна Аня и протянула ей свою руку. Так, они и пошли в столовую. А я – за ними, внимательно наблюдая за этой парочкой.