Резкий, тошнотворный запах рыбы и тины, крики и ругань, неразбериха и мордобитие, угнетающе подействовали на аббатису Клод. Она осторожно, чтобы никого ненароком не задеть своим конем, пробиралась по краю пристани, в надежде увидеть паром. Но его нигде не было видно. Ничего не понимая, аббатиса позвала Тома.

– Оставь пока повозку и пойди осторожно разузнай, когда будет паром и почему здесь все так кричат?

Том затерялся в толпе. Бьюкенены окружили повозку со всех сторон, чтобы у местных воришек не появилось желание поживиться за счет их госпожи. Аббатиса спешилась и стала рядом, придерживая своего коня под уздцы. Никто на нее не обращал никакого внимания. Здесь уже было не редкостью, увидеть рыцаря в доспехах, отбывающего в далекую Францию за обещанными богатствами. После того, как Иоанн потерял последние владения на материке, многие знатные, но бедные рыцари спешили воссоединиться с недавним противником, чтобы сколотить себе хоть какое-нибудь состояние.

Явился Том. Он выяснил, что паром, который должен был вести утром пассажиров, еще вчера вечером не явился с соседнего берега к причалу. А второй паром неделю назад от сильного ветра и шторма затонул где-то посередине пролива. А другой переправы здесь нет. Толпа стала волноваться, потому что никто ничего толком не знал, но все хотели попасть на противоположный берег.

– Еще немного и здесь будет повальная битва, миледи, – сообщил Том. – Нам нужно, как можно скорее убираться отсюда. Я уже договорился с хозяином одной посудины. Вон она стоит на соседнем причале, – Том показал рукой на низкий и очень старый корабль. Да и кораблем его нельзя было назвать. Он скорее напоминал пузатую ладью легендарных викингов, которые не один раз бороздили воды пролива и заглядывали в портовые города, чтобы ограбить мирных жителей.

– И ты хочешь сказать, что этот старый корабль может плавать? – удивилась аббатиса, взглянув в ту сторону, куда ей указывал Том.

– Её хозяин меня в этом только что заверил, миледи, – ответил Том. – К тому же другого выбора у нас нет. Наша повозка не войдет больше ни в одно судно.

– К черту повозку, Том! – вскричала аббатиса Клод. Билли подавился очередным сухарем. – Мы можем взять самое необходимое, привязав тюки к седлу.

– В повозке нет ненужных вещей, миледи, – горячо стал убеждать хозяйку Том. – Мы и так взяли только то, что может нам пригодится в крайнем случае. Вы не можете остаться в пустыне без шатра и похлебки. Я уже договорился, миледи. За сто монет нас доставят на тот берег и вместе с повозкой.

– За сто монет!? – аббатиса не верила своим ушам. – Да хорошая молочная корова на Йоркширской ярмарке стоит в три раза дешевле!

– Вы можете не согласиться, миледи, с такой ценой, но при мне уже другой управляющий поместьем из Дерби перебивал цену. И за сто пятьдесят золотых монет просил хозяина нашей ладьи перевезти целое стадо своих овец, – солгал Том, преданно поглядывая на свою хозяйку.

На пристани, действительно, протяжно блеяли белые овцы, перепугано сбившись в кучу. Аббатиса осмотрелась вокруг. Напряжение толпы заметно возросло за последний час. Её повозку стали оттеснять к краю пристани, еще немного и она может свалиться в реку со всеми пожитками. Женщина приняла решение.

– Разворачивай повозку, Том, мы едем на твою ладью.

– Ну, вот и хорошо, – прошептал слуга и быстро, пока хозяйка не передумала, вскочил на повозку и сильно потянул поводья. Лошади заржали и тронулись с места, задевая корзины полные рыбой и равнодушно принимая на себя ругань разъяренных торговок.

Погрузка на ладью прошла успешно, если не считать, что задняя ось повозки немного затрещала, когда колесо зацепилось о выступ правого борта. Но Том заверил аббатису Клод, что в этом треске нет ничего страшного, и что на берегу он внимательнее осмотрит повозку, и если будут неполадки, то сможет быстро их починить.

– Сдается мне, Том, ты никак не хочешь бросить эту повозку, – ответила мрачно аббатиса. – Но знай, что если она задержит нас в пути хоть на один час, я без сожаления брошу её посреди дороги.

Том только промолчал. Бьюкенены привязывали покрепче своих лошадей в специальных стойлах на случай шторма и осматривали корабль. Хозяином судна оказался седой старик, такой же старый и бывалый мореплаватель, как и его посудина. Он спокойно отнесся к просьбе женщины-рыцаря поскорее доставить её на материк куда-нибудь, где можно нанять более удобное судно, чтобы добраться на нем в теплое море. Его уже ничего не удивляло. Повидав на своем веку достаточно много, он только покрякивал, как сизый селезень и покуривал какую-то непонятную гадость, дымя ею прямо в лицо аббатисе.

– Плату я хотел бы получить вперед, – голос у мореплавателя был хриплый и грубый, несмотря на то, что выглядел худой старик очень щупло. – А то в случае чего, ищи вас на дне морском.

Аббатисе Клод такая шутка не понравилась. Хотя это было уже не первое её путешествие через пролив, но что-то в голосе старика заставило женщину поежиться.

– А что, – неуверенно проговорила аббатиса, – ваше судно может еще и потонуть?

Старик внимательно, прищурив правый глаз, оглядел странную женщину в доспехах и проговорил:

– Мой корабль, – подчеркнутая гордость слышалась в каждом слове, – не тонет, сэр рыцарь, он просто идет ко дну. – Старик захохотал, радуясь удачной шутке. Аббатиса только скривила натянутую улыбку и отсчитала в протянутую, черную руку мореплавателя сто монет.

Ладья мирно плыла по спокойной реке, раздувая свой единственный, большой парус. Берега мутной реки постепенно расширялись, и уже к вечеру впереди показалась синяя гладь пролива. С северного моря дул попутный, холодный ветер. Английская земля прощалась со своими путешественниками и отпускала их в открытое плаванье. Им нужно было обогнуть мыс острова с правой стороны и благополучно пристать в Кале. Но у аббатисы были свои планы.