— Мадам мне больно! — вымолвила я, пытаясь вернуть на место упавший мне на ногу саквояж, но дама вцепилась в меня мертвой хваткой.

— ТРИ ПТИЦЫ! ОНИ УКАЖУТ ТЕБЕ ПУТЬ! — захрипела она, закатывая глаза, впиваясь в мои руки своими костлявыми, пальцами. И только тогда я осознала, что дама была слепой! Озноб прошел по всему моему телу, я сдерживалась из последних сил, чтобы не оттолкнуть ее, потому что в карете вдруг стало ужасно тихо, даже стука колес не было слышно. Я видела перед собой только сиреневую огромную шляпу, что плыла перед глазами.

— Мадам, о чем вы говорите? — часто моргала я, надеясь, увидеть снова старческое лицо. Какие птицы? Какой путь? — Вам плохо, мадам?!

— Иди! Тебе уже пора! — слышала я хриплый, срывающийся голос. — Птицы, не забудь про птиц! — как заклинание повторяла оно, словно сумасшедшая.

А я хваталась за голову, за сумки и чемодан, за все, что попадалось под руки, лишь бы прозреть!

Миг и неизвестно как, но я вылетела из кареты на дорогу, навалившись на дверь.

— Мадам! — позвала я, оказавшись в темноте. — Постойте! — я слышала, как карета удаляется. А когда зрение ко мне вернулось, я оказалась сидящей у главных ворот города с разорванной, грязной книгой у меня в ногах. Довезли называется!

***

«Мало» я побыла оборванкой! Но Дариан все же достал мне новое платье. Теперь, по прихоти Косака, на мне красовалось другое. Когда-то красовалось! Хамира постаралась, и платье было разорвано, а теперь еще и дама, казалось бы, невинная старушка, «услужила», и я стала замарашкой.

Пустые улицы, которые скромно освещала луна, выглядывая из-за туч, страшили меня не меньше леса. Я опускала глаза и прибавляла шаг, скользя мимо окаменелых, что не обращали на меня внимание. Думала, что мы в карете ехали всего пару минут, но на самом деле мы успели преодолеть большое расстояние. Чудеса да и только! И если с этим мне относительно повезло, то в ночи, я долго не могла найти нужный дом. Мне встречались странные люди, что сидели прямо на каменной дороге с охапкой вещей. По виду, я бы отнесла их к лицам, живущих под кустом или у дерева, на заднем дворе или в заброшенном доме, но то, что они с любовью «качали на руках» им явно не принадлежало. Может быть, сгорел чей-то дом, и они вынесли вещи? Или кто-то просто раздал все свое имущество бедным?

— Мисс, вам нужен светильник? Может, хотите купить у меня свечу? — протягивал мне свои ладони мужичок.

Но я качала головой и спешила дальше. Мне даже кричали вслед и предлагали плащ всего за один золотой, но я, объятая необъяснимым липким страхом, боялась останавливаться и задержать взгляд на бездомных, чьи лица в эту ночь были счастливыми.

Странно, очень!

А когда все же набрела на смутно знакомый дом и уверенно дернула за ручку двери, задохнулась от увиденного. Все в доме было перевернуто, разбито, сломано, разбросанно. Не было «живого» места! Да и дверь оказалась незапертой!

— Гар? — неуверенно позвала я, но царящая тишина не оборвалась. А вот мое сердце готово было!

Я медленно, с дрожью в коленях ступила через порог, слыша, как скрипят половицы. Я старалась даже не дышать, проходя по комнатам, но никого не находила. Надежда на спасение таяла в моей груди — гробы, что стояли в подвале, вынесли. Он бы не дал к ним даже прикоснуться! А, значит, его уже не было в доме в момент «крушения». Но Гар не оставил бы своих девушек, и под страхом смерти бы от них не отказался! Мне словно снова пронзили грудь. Второго такого удара я просто не вынесу, а потому это стало последней каплей. Я одна посреди разрухи и хаоса, в пустом доме, где не осталось даже трупов, что уж говорить про Гара, который был единственным, кто мог мне помочь! Помочь Дарину!

— Что вы за люди! — восклицала я, рыдая — И нелюди! — шмыгала носом. — Что за чертовщина здесь вообще происходит?! — опускаясь в оставшееся целым кресло, не думая ни о чем, просто расплакалась, завывая и прикусывая губу.

— Мисс, вы это сейчас мне? — удивился проходивший мимо человек, с очередным барахлом. Я совсем забыла закрыть дверь, она была широко распахнута и выставляла замарашку, то есть меня, на всеобщее обозрение.

Пришлось идти на попятную, но так как на то, чтобы закрыть дверь не было ни сил, ни желания, я продолжила, но уже тиши.

— Почему я? Ну, почему?! Что мне делать? — тоскливо и жалобно стонала я, закрывая лицо руками.

Кого я звала? Творца или Дара? Отца или Гара? Зиро или кого-то другого? Все смешалось в едином потоке стенаний, который прервал насмешливый голос:

— Я часто ловлю у порога красивый барышень, но вот у себя в кресле еще не находил!

Резко вскинув голову, я увидела, как дверцы громоздкого шкафа высотой под потолок распахиваются со скрипом и из него вылезает Гар! Живой, здоровый, заспанный и растрепанный!

— Апчи! — попыталась я выразить и злость, и изумление, и обиду, и радость, но в итоге громкий чих выразил другое. То, что я заболела!

А потом я схватила с пола первое, что попалось, старый, изорванный тапок, и как следует подняла пыль в этом доме! Гар потом еще долго петлял от меня, как заяц по лесу, с криками, но я не могла угомониться. Била и шлепала его за то, что на какой-то момент, я подумала, что его больше нет в живых, за то, что раньше не вылез из своего шкафа!…А ЧТО ОН, СОБСТВЕННО, ТАМ ДЕЛАЛ?!