Меня подставили!

Кто, ну кто додумался нарядить меня именно в черный балахон?!

Белый мраморный пол, выбеленные стены, и даже портьеры того же цвета в главном зале замка, который был сооружен из белого камня и походил на глазированный, приторный торт. А теперь представьте среди этого великолепия, где было просто неловко ступать по девственно-чистому полу… черное нечто в капюшоне рядом с величественным Дарианом в богатом, темно-зеленом костюме. И окаменелый явно улавливал волны моего раздражения и украдкой посмеивался.

Я уже ненавижу замки! Даже в лесу мне больше нравилось. Да, даже в пещере! Хорошо хоть на мне балахон (хоть и черный), скрывающий от чужих глаз. А иначе я бы со страху померла! Уже скучаю по окаменелым в замке Дара. Тех я еще как-то пересчитать могла, а тут…Развелось их и шагу ступить нельзя.

— Два метра! — громогласно рявкнул Дариан, и я даже на секунду захотела прикрыть дверцу вслед за ним и отсидеться в карете. Но все оказалось намного лучше, чем я могла себе представить. Окаменелые, услышав приказ, шарахнулись от меня в разные стороны, и глазом не моргнув.

Мне дышать легче стало. И он ведь прекрасно знал, что на мне браслет Зиро, который мог уберечь. Это было безумно приятно, ведь Дариан тем самым ограничил мое «общение» с окаменелыми, чтобы я чувствовала себя более комфортно. Если бы могла, я бы тут же подбежала и повисла бы на шее своего «бесчувственного», выражая благодарность и крайнюю степень признательности очень приятным для нас обоих способом. Но для всех остальных, кроме нашей неизменной компании, он — мой господин, я — его рабыня и личный писарь в одном лице, которого усердно прячут. Зачем? А им не важно. Они никакие эликсиры не пьют и камни не ищут, а потому и лишних вопросов нет ни у кого. Ну, почти ни у кого. Одному типу все же придется показаться.

И когда я познакомилась с ним поближе, поняла одно — Талтинус был хуже Косака. Тот хотя бы говорил правду, а этот лицемерил со слащавой и приторной улыбкой на устах. Противно.

— Дар, какой неожиданный визит, — сверкая белозубой улыбкой, чуть склонился он в поклоне. Насыщенного синего цвета одежда, отливающие бронзой волны волос, безмятежный взгляд и вечная улыбка на застывшем лице. Я бы сказала, что это ходячий труп без души. — После тебя мне пришлось восстанавливать целый архив, — в этих словах слышался фальшивый упрек, и он на мгновения строго посмотрел на брата, чуть склонив голову на бок, а затем беззаботно добавил, грациозно взмахнув бокалом с вином, что держал в руке: «Но благодаря этому, он стал еще лучше!».

— Ну, еще бы, — усмехнулся Дар и обвел взглядом зал. — Вкус тебе не изменяет.

Это точно. Я бы сошла с ума, весь день пялясь на белые стены. Хотя учитывая, что рядом с Талтинусом стоял окаменелый с большим подносом с почти пустой бутылкой лучшего вина, я думаю, он тоже постепенно уплывал от реальности в другие дали. Интересно, окаменелые пьянеют? Этот мне казалось, не пьянел.

— Кто это чудное создание позади тебя? — пригубив вино, с той же благожелательной улыбкой спросил он. — Надеюсь, там спряталась прекрасная дама.

Стоя за спиной Дара, я видела, как напряглась его спина, но он ничуть не изменил тона:

— Рабыня. Подарок Косака.

— А он стал делиться игрушками? Занятно, надо тоже как-нибудь его навестить, — четко заглядывая мне в глаза, несмотря на то, что мое лицо скрывал капюшон, отсалютовал мне бокалом Талтинус.

Жуть! Он же не видит меня сквозь одежду, верно?!

Двери за нашими спинами распахнулись, и я неожиданно услышала зычный, но ЖЕНСКИЙ голос!

— Мой господин, защитный барьер на западе не тронут. На границе все чисто. Потерь нет.

Не повернуться я просто не могла, сгорая от внезапного желания увидеть, по всей видимости, военачальника! И эта женщина была не человеком, она была окаменелой!

Рядом зашипел подлетевший Дар и, заглянув в его сияющие глаза, я поняла, что глаза всех окаменелых в зале сейчас тоже сияют от моего желания.

Творец!

Но я уже повернулась и с жадностью рассматривала высокую, стройную блондинку с большими карими глазами. Выделяющиеся скулы, прямой взгляд, задранный подбородок, собранные на затылке волосы, черная форма и тяжеленный меч в хрупких, нежных руках. От нее исходило чувство собственного превосходства.

— Господин, с вашего позволения, разрешите продолжить военную подготовку со следующей группой бойцов, — шагнула она еще ближе к нам, и я увидела то, что мучило меня всю дорогу в замок. На ее руке красовалась красная нить, которая бежала по мраморному, белому полу и…связывала запястье Итана!

Сам же Итан не подавал признаков жизни. Застыл, словно статуя рядом с нами, слепо водя глазами по залу. Изредка его взгляд падал на меч в руках женщины, на ее ноги, но выше он глаз не поднимал. Словно и не видел вовсе.