Ничего, что вылетало из её рта, не было цензурно. Я чертовски любила ее за это. Нет ничего лучше, чем иметь свою семейную функцию. Пока с Лорен всегда приятно провести время, Кари может ляпнуть все, что угодно. Лорен, скорее всего из-за Гэвина, сопротивлялась немного.

– Хэй, Кари, отлично выглядишь, – сказал Дэнни, когда вошел на кухню и вручил мне бутылку вина.

Джейс знал, что Дэнни ни куда не поедет, поэтому пригласил его на ужин. Я не возражала, так как он казался хорошим парнем. Он привез с собой Акса и другого парня, которому сегодня действительно не куда было идти.

– Сожри свой член, мудак, – сказала Кари отталкивая его. – Кейси увидит, как ты меня обхаживаешь, и засунет твой мелкий агрегат в твою тощую белую задницу.

Видишь, что я имела в виду?

Она говорит то, что думает.

– Она всегда такая добрая? – спросил Дэнни, смотря испуганно и обнимая мои плечи, в то время как я высыпала банку оливок в тару.

– Да. Она замечательная, – я поцеловала его в щеку. Не знаю, зачем я это сделала. Может, потому что он был близко, его щека была рядом с моей, и я подумала, что это будет мило. – Спасибо за вино.

Парень покраснел, и его глаза метнулись к Джейсу, который видел все, но не выдал никакой реакции.

– Хэй, прекрати вульгарно выражаться, – сказала я Кари, когда дети зашли в кухню и схватили в руки печенья, а потом убежали в другое место.

– Ты хуже меня, – отметила Кари.

Вы никогда не догадались бы, но она была воспитательницей в детском садике. Отличный человек, но учить детей?

Я опасалась этого. У меня также была теория, что все учителя были немного сумасшедшими хотя бы потому, что охотно забрасывали себя в класс с двадцатью пятью детьми и надеялись сохранить мир. Это заставляет меня лучше себя чувствовать, будто они тоже обычные люди.

– И что? – передвигаясь по кухне, я старалась занять себя и не думать о маме, которая скоро приедет и о том, что сказал мне Джейс. – Это еще не повод разговаривать как анальная трещина.

– Анальная трещина также является оскорблением, – почесала она свой нос.

– Ты не поняла мою мысль.

– В чем твоя проблема сегодня? – добравшись до оливок, девушка взяла горстку и засунула в рот слишком много.

Я вздохнула, чувствуя, что мне нужно облегчить душу. И, черт возьми, Кари хотела выслушать меня.

– Извини. Моя мама придет сегодня, – мои глаза метнулись в гостиную, чтобы увидеть Лорен сидящую на коленках у Акса. – Джейс зол, а моя сестра уже опьянела.

– Твоя мать? – шок на ее лице был схож с Джейсом.

– Да. Она как дерьмовое реалити-шоу, и это будет День Благодарение, который запомниться. Я уверена.

Кари еще не встречалась с ней, но из-за моих отзывов она поняла, что это плохая новость.

– Вау, – девушка засунула в рот еще оливок. – Неудивительно, что ты такой кусок дерьма.

– Перестать и помоги мне, – я бросила ей пакет с овощами.

После того как достали индейку из духовки и накрыли на стол, я попыталась переодеть детей, так как они все еще были в пижаме, и Джейс не позаботился о том, чтобы они были готовы.

Иногда я хотела мужчину, который бы знал, что мне нужно и просто делал это. Такие вообще существуют?

Он знал, что я занята. Почему Джейс не мог увидеть, что их надо переодеть?

Почему он сидел и ничего не делал? Мне захотелось дать ему подзатыльник.

– Почему когда ешь крекеры, так сушит рот? – спросил парень, поедая горстку крекеров «Золотая рыбка», что Грейси вручила ему в знак примирения, чтобы вернуть его телефон.

– Ты еще здесь? – Джейден снова упал на пол, когда я пыталась натянуть на него одежду и стуча чашкой сока.

Джейс погладил себя от груди до живота, и хихиканье донеслось изо рта Лорен.

– Я чувствую, что я тут.

– Тогда прекрати есть крекеры, и помоги мне подготовить его, – я оглянулась на Лорен в предупреждении. Она показала мне язык.

Опять же, почему мужчины делают так? Почему он не может помочь без моей просьбы?

– Я не знаю, зачем ты его заставляешь переодеваться, – сказала Грейси, закатывая глаза и смотря на младшего брата. По крайней мере, она одета. Одним меньше.

Как будто обуться было слишком многим для него, Джейден упал на плиточный пол кухни, и я упустила его.

Если это не была битва обуви, то он не хотел надевать штаны. И в те дни, когда я заставляла его обуться, он бы отказался одевать штаны или, скажем так, отказался носить рубашку.