— Здравствуйте, — приветливо начала я, проглотив вертевшееся на языке «дядечка», — травница я. Ночлега ищу. От самого Егурада к вам добиралась.

— Ааа, магичка значит. Что-то припозднилась ты с ночлегом, светать начало. — Добродушно хмыкнул селянин, одной рукой почесывая для разнообразия внушительный животик, а другой делая приглашающий жест. — Рано вы в этот раз собираться решили. Тут тока этова, нету домов свободных. Дочку я замуж выдаю, вот сегодня гулять начинаем. Ежели не брезгуешь, могу на лавке место выделить, да только здесь через пару часиков такая кутерьма начнется — и мертвого разбудит.

Не решившись спорить насчет магички, я поспешно заверила:

— Мне бы для начала просто отдохнуть с дороги, выспаться я и днем могу.

— Ну тогда заводи свою животину в сенник, двадцать шагов от дома, — беспечно махнул рукой в сторону, — а ежели медьку дашь — так сына кликну, он и расседлает, и напоит и свежей травицы насыплет, а?

— Зовите, — кивнула, — если еще и почистит — две дам.

— Проходи в дом, покуда дело… Меня, кстати, Кудлаем кличут. Староста здешний. — Мы вошли через сени в просторную комнату, видимо, считавшуюся проходной. — Обожди, туда соваться чужим не велено. — Кудлай кивнул на дверь в противоположной стене, за которой раздавались топот и звяканье. — Щас сам чего-нибудь съестного добуду. — Сказав это мужчина скрылся в рабочей части дома. Сквозь приоткрытую дверь вырвалось мучное облачко и сытный запах сдобы. В животе требовательно заурчало.

Я оглянулась и направилась к широкому дубовому столу. Кинув седельные сумки на лавку, уселась сама и с наслаждением вытянула ноющие ноги. Уффф…

Буквально тут же внутренняя дверь отворилась и в комнату вошел молодой парень, лет двадцать от роду.

— Вашу лошадь отвести надо? — Взгляд прямой и ясный, но по кругам под глазами видно, что не только я эту ночь вдали от кровати провела.

— Да, во дворе привязана.

Больше ничего не спрашивая, парень вышел на улицу. Прошла минута и в комнату бочком вошел староста. В руках несколько тарелок со снедью, а подбородком еще и кувшин придерживает.

— Вот, это от женки моей. Как узнала, что гость прибыл, так и расстаралась, говорит, примета хорошая. — Рассказывая, Кудлай расставлял посуду на столе. — Роньку видела? Эта вот старший. Бабы и его умотали. То воду им таскал, то дрова подносил… Это ж обычай у нас. Все кумушки и подружки в ночь собираются и советы молодой давать начинают. А как рассветет — так и к печи. Гостей-то немеряно собралось. Человек пятьдесят. Вся родня, стало быть, еще вчера посъезжалась. Со всеми побрататься успел. Это ж дело какое! Единственную девку в семье мужу отдаю. — Ни на мгновенье не переставая тарахтеть, Кудлай подвинул ко мне печеную картофелину и холодную мучную лепешку, а сам налил себе квасу и уселся напротив. — А ты, стало быть, на учения магические приехала, так учителя ваши ранее середины весны не появляются. Две недели ждать еще.

Я покачала головой и, прожевав, наконец объяснила:

— Не маг я, а травница. Вольнонаемная. По городам и селам езжу, то тут то там останавливаюсь, работу ищу.

— Воно как… А звать тебя…? — Я сообразила, что до сих пор имени своего не называла и на секунду помедлила.

— Зовите Ерви.

— Ерви… — От мужчины не укрылась моя заминка. — И не магичка, говоришь… Но ведь в академии вашей училась? — Взгляд старосты остановился на небольшой брошке в виде факела — символе Академии магии и лечебного дела, приколотому к вороту куртки.

— Училась, но грамоты не имею.

Грамотой по старому обычаю называли круглый серебряный жетон с изображением ветки лаванды, лежащей на раскрытой книге. Этот знак отличия давал право оказывать магические услуги и обязывал платить в королевскую казну определенный налог. Мою последнюю фразу можно было понимать по-разному: бросила обучение на ранних курсах, не сдала выпускные экзамены или вовсе была отлучена от гильдии за преступление. Староста только хмыкнул.

Маги без грамот раньше были не редкостью в королевстве. Все, обладающие магией могли попробовать себя в качестве борца с нежитью. Платить им можно было хоть в половину меньше — жаловаться же не побегут. Только качество работы от этого тоже было едва ли половина от положенного. Иной раз умельцы могли то шатуна разбудить, то стаю серых гарпий на город навести. Квалифицированные маги потом с ног сбивались, исправляя ошибки неучей.

Ситуация изменилась лет пять назад, когда по приказу короля всех практикующих магов без знака отличия стали отлавливать и вешать на городских площадях. А через годик к закону добавилась приписка о том, что виновными считались не только недоучки, но и заказчики, не удосужившиеся проверить принадлежность мага к гильдии. Пара десятков исполнений приговоров и готово! Страх попасть в петлю перевесил желание сэкономить деньжат.

— Не слышала, что в Великополе стали учения магов проводить. — После долгой дороги мягкая лепешка так и таяла во рту. Я смаковала каждый кусочек, запивая прохладным квасом.

— Великополе? Ха, девка, это ты на семь верст ошиблась. — Добродушно усмехнулся Кудлай. — Малые Сосны мы, не селение даже, а так… хуторок.

Я мысленно присвистнула. Ничего себе заблудилась! Хотя… с моими навыками ориентирования на местности богов благодарить надо за то, что вообще не в соседнем королевстве оказалась.

— А что домов много, — продолжал хозяин, — так мы это, считай, один большой постоялый двор. В конце лета лесорубы приезжают, здесь в паре верст королевская сосна растет, ее, говорят, если в особом составе вымочить — век не сгниет. Зимой охотники жаску ловят. Считай, всех придворных дам одевают. — Кудлай, хохотнув, потянулся за новым стаканом. — А весной вот маги пожалуют. Еще при моем прадеде здесь жилу магическую нашли, обустроили значится, закрепили, чтоб не ушла ненароком, да и забыли. Только когда король вешать безграмотников велел, смекнули, что хороших магов на книжульках-то не воспитаешь. Вот и вспомнили про нас. Учения организовали, дома настроили под себя, а мне велели, чтоб в порядке держал все. Я и стараюсь.