— До города значит дорога ведет. Через хутор проедешь и с той стороны увидишь. Только она не напрямик, еще через пару сел проходит, а затем уже в тракт упирается. Ежели побыстрее хочешь — то лучше по полю.

— Спасибо, не стоит. — При одной мысли, что придется петлять по этим странным полям пробирал холод.

— Оно и верно. — Кивнул Корьян. — Говорят, близко шишиморы завелись. Все норовят глаза отвести да тропинку запутать. Одна верста в пять превращается.

Вот оно что, оказывается. Хороша же я выпускница академии, что вмешательства нечисти не заметила. Ладно, спишем на ночь и усталость. А теперь вперед! Тронула поводья и быстрым шагом направила лошадь к площади. Там, не спешиваясь, дотронулась до колодца, наполняя под завязку магический резерв. Затем объехала кружек, отмечая, что селяне хорошо постарались скрыть следы недавнего сражения. Вокруг чистота и ни капельки крови. Интересно, тушку из колодца хоть вытащили?

Больше здесь было делать нечего и, подстегнув лошадь каблуками, мы бодрой рысью поскакали вперед, а на первой же развилке свернули не к селу, как наказывал староста, а к лесничьей стоянке, откуда можно было выехать на совершенно другой тракт. Пусть и времени это займет больше, зато и следы запутает не в пример лучше.

Только-только Риз успела отправить сына к морю через огороды позади дома, как парадная калитка бесцеремонно распахнулась и впустила во двор троих мужчин. Прибывшие издалека и не привыкшие к осеннему югу странники ежились от пронизывающего ветра и прятали руки в карманы походных курток.

«А чего ж вам дома-то не сиделось?» зло подумала хозяйка, но в слух сказала совсем другое.

— Чего желаете, господа дорогие? Пикшу засушенную или сельдь? Сейчас сезон на бурый клинь начался. Вот только вчера целый садок наловили. Все самое свежее, не сомневайтесь. Муж рыбак у меня. Сами ловим, сами солим, а затем в Самударь на продажу возим. Недовольных не было.

— Ты, погоди, не лебези, — с ленцой отозвался невысокий рыжеволосый парень с топориком за поясом, — в дом бы нас позвала, холодно тут у вас, видишь, продрогли все.

— Так… ребенок у меня больной там. Оно, знаете тут лучше будет, а то заразу, не приведи Совенна, подхватите. Хвори здесь не чета материковым, враз сляжете.

— Ты за нас не переживай, хозяюшка, — напоказ добродушно осклабился все тот же рыжий, — и не увиливай. Небось, догадалась уже, что не из-за твоей рыбы мы в эту глушь заперлись. Потолкуем быстренько и разбежимся, а будешь упрямиться — так сама знаешь, полномочия соответствующие у нас есть… — Продолжая лыбиться, парень недвусмысленно обхватил одной рукой запястье второй.

Делать нечего. Риз, украдкой взглянув в сторону огородов повела незваных гостей в дом, причитая на ходу:

— Да как же это… нечего скрывать нам, проходите, сами гляньте. Что же это — ни за что да в кандалы сразу. Где видано?

— Ты погоди плакаться, милая. — В беседу вступил второй вошедший. Голос у него оказался звонким, раскатистым. Да и сама внешность больше бы подошла городскому балагуру, эдакому богатому растяпе: отросшие русые волосы, веснушчатые щеки, задорная открытая улыбка. — Мы ж не звери какие, знаем, что народ здесь работящий, на пустяки не отвлекается. Ты вот скажи, травница из Самударя к вам приезжала?

«Ишь, милую себе нашел! Да я тебя, щенок, лет на десять старше!» и в голос снова совсем другое:

— Было дело. Так она по всем здешним деревням ездит. Настойки и мази делает, хорошие очень. Вот моего сына весной моровка покусала, кожа синеть и шелушиться начала, чисто чешуя. Спасибо Ташше, прошло все почти. Вон сколько всего пользовали — Взмах руки на полочку над печкой, уставленную баночками и колбочками. Ею сразу же заинтересовался третий незнакомец, до этого стоявший особняком, словно предмет беседы его и не интересовал вовсе. Риз обругала себя за неосторожность и попыталась перевести разговор в другое русло.

— Может господа с дороги желают откушать? Юшачка есть свежая, утром варила…

— Не до юшечки нам, — вежливо, но непреклонно отозвался второй, — где найти сейчас травницу?

— Да кто ее знает. Она то тут, то там целый день бывает. А может вообще в соседнюю деревню подалась…

— А в городе сказали, что как только на выезд соберется, так сразу у тебя и останавливается, врут чоли? — Гаденько усмехнулся рыжий.

Риз мысленно пожелала говоруну рыбьих потрохов в печенку.

— Ну почему же врут, и в этот раз у меня остановилась. Только еще спозаранку куда-то отправилась, а куда — не сказала.

— Магией пахнет. — Задумчиво, словно для себя отозвался, наконец, третий, однако услышали его все.

— Магией, — притворно удивился первый, — ты уверен, Вернар?

Тот кивнул, медленно закрутил одну баночку и, не поворачиваясь, взял с полки следующую. Риз похолодела. Проклятый третий оказался магом.

— Надеюсь номер грамоты, сотворившего это снадобье ты записала, хозяюшка?

Женщина решила за лучшее молчать и только нервно облизнула губы.

— Законы у нас прозрачные словно водица: ослушался — пожалуй на виселицу. — Рыжий, продолжая зубоскалить, подошел к столу, откинул полотенце, лежащее сверху на круглом блюде, цапнул самую пышную лепешку и принялся с наслаждением жевать.