— Уверена, ты не давал себя в обиду, — усмехнулась я.

— Конечно. Пусть у меня не было зверя, но в физической силе я не отставал, а иногда и превосходил своих сверстников, — похвалился Логан. — Но дело в том, что мы с тобой подходим к самым важным моментам этой истории. Аделия… Она единственная относилась ко мне как к равному. Она была настоящей подругой. Я ценил ее и уважал. И считал своей маленькой сестренкой. Тогда она была совсем другой девочкой. Улыбчивой, обаятельной, невероятно доброй и милой. Тебе бы она понравилась.

— Была? Значит, что-то случилось, и она…

— Да, луноликая. Случилось то, что изменило ее навсегда. И в этом, отчасти, виноват я. И во всем, что стало с ней позже только моя вина, которая всю жизнь будет меня преследовать. Я не справился с ответственностью, которую на себя взял. Не сдержал данное слово и…

— Логан, — остановила я его, прижав указательный палец к его губам. — Я уверена, что ты преувеличиваешь, но… Расскажи сначала, что произошло? Что случилось с Аделией? С вами, со всеми?

Логан тяжело вздохнул и уткнулся носом мне в шею. Настала самая тяжелая часть его истории, и я терпеливо ждала, когда он наберется сил, чтобы продолжить.

— У меня было прекрасное детство. Аделия родилась, когда мне было пять лет. Я не отходил от ее кроватки сутками. Смотрел на нее и думал, что всегда буду защищать эту кроху. Правда, когда она подросла и научилась говорить, иногда происходило и наоборот. Эта смелая девчонка не боялась никого. Стоило кому-то даже попытаться меня обидеть, она за словом в карман не лезла. Она всегда меня защищала несмотря на то, что этим дико злила и бесила. Натура альфы у меня проявилась чуть ли не с рождения. И я не мог допустить, чтобы за меня заступалась мало того, что девочка, так еще и младше меня. Это был сильный удар по гордости и самооценке, но Дели всегда поступала импульсивно, не думая о последствиях. Конечно, она меня слушать не собиралась.

Мы были очень близки. Другие дети сторонились меня, считая неполноценным. Зато Дели всегда была душой компании. Не поверишь, но в детстве меня считали ее придатком. Аделия везде брала меня с собой и не соглашалась идти гулять без меня или ходить на дни рождения… Она отчаянно хотела помочь мне подружиться с остальными, но, честно говоря, я сам этого не жаждал. К чему мне фальшивые улыбки и притворство?

К пятнадцати годам уже никто не сомневался — если у меня нет зверя, это не значит, что я слаб. Больше никто не порывался утвердиться за мой счет. Наоборот, мальчишки набивались в друзья, а девчонки вовсю строили глазки. Но я всегда помнил их отношение, поэтому близко никого не подпускал. Единственной, кому я доверял, была Аделия. И ее родители, конечно. К тому времени мама окончательно расслабилась, но посчитала нужным рассказать мне правду. Она боялась, что у меня могут проявиться способности охотников. Умоляла никому не рассказывать и делать все, чтобы никто не заподозрил, кто я на самом деле. Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Не представляешь, как противно осознавать, что твой отец самый мерзкий, беспринципный и жестокий из всех, кто живет на земле. Именно так я его и воспринимал тогда. И не придумал ничего лучше, как просто сбежать. Хотелось проветрить мозги, переварить все это и понять, как жить дальше.

Я отправился в горы. Не знаю, зачем, но отчаянно хотелось именно туда. Забраться на вершину мира и представить, что время застыло. Остаться наедине с собой.

Вот только я не знал, что пока буду упиваться жалостью к себе, мой отец решит действовать. Он все-таки выследил нас и ждал подходящего момента, чтобы напасть. Ублюдок не собирался оставлять нас в покое. У него был план. Они напали на обе стаи одновременно. Никто из нас не ждал удара, поэтому им удалось застать оборотней врасплох. Это случилось ночью, когда все спали. Наши дома подожгли, устроили настоящую бойню, не щадя даже самок и щенков. И как раз в момент нападения я впервые услышал своего волка. Почувствовал его панику, но не успел даже осознать, что внутренний зверь проснулся, как началось мое первое обращение. Не буду тебе рассказывать, какую испытывал боль. Ты сама знаешь, что такое первый оборот.

Я помчался домой. Чувствовал опасность. Но когда оказался в поселке… — Логан громко сглотнул и зажмурился.

Я обняла его крепче и прижалась губами к виску. Как же мне хотелось помочь! Убрать его боль. Хотя бы приглушить, но понимала, что такие душевные раны исцелить невозможно.

— Там было уже пепелище. Трупы… Я плохо помню, что было дальше. В воспоминаниях только картинки, где я бросаюсь на охотников и рву их тела зубами, когтями. А потом вижу, как он… Это ублюдок убил мою мать. Специально дождался, когда я появлюсь, и с гадливой улыбкой перерезал ее ослабевшей, раненой волчице горло. Охотники использовали зачарованные кинжалы из серебра, после которых раны не затягивались.

— Ох, Луна… — всхлипнула я, боясь даже представить, что чувствовал в тот момент мой волк.

— Я убил его. В той драке я получил свой шрам. Гены охотников не дали мне умереть от ранения зачарованным клинком. Мой отец крупно просчитался, когда решил, что может справиться со мной. Он сам создал оружие против себя и поплатился за это. Если бы я в тот вечер не сбежал… Если бы я принял правду, как подобает настоящему альфе и не поджал трусливо хвост… Я мог спасти мать, Френка и Нону. Я мог спасти всех… Ведь когда я убил отца, оставшиеся охотники отступили. Никто из них не решился бросить мне вызов. Оборотни оказали им достойный отпор, и они поняли, что если не уберутся, то живыми от нас не уйдут. Часть беглецов мы догнали. За такие поступки они должны были понести наказание. Но поймать их всех не получилось. Кому-то все же удалось улизнуть. Я боялся за Аделию, за ее родителей. Бросился искать их. И нашел… Дели рыдала над окровавленными телами Френка и Ноны. Они еще были живы, но… Мы знали, что им осталось от силы несколько минут. Мы ничего не могли сделать. Тогда… Френк попросил оставить меня с ними наедине. В ту ночь он взял с меня обещание. Я поклялся, что позабочусь о его дочери. Я… чувствовал свою вину. Ведь отец пришел за мной. Я стал причиной смерти стольких невинных оборотней. После разговора с родителями Дели я потерял сознание. Ранение не прошло бесследно. Не знаю, как я не вырубился сразу, когда его получил. Наверное, продержался на адреналине. Я провалялся без сознания неделю. Аделия выхаживала меня. Можно сказать, подняла на ноги. Ведь я все, что у нее осталось. Когда я очнулся, оказалось, что альфа официально объявил меня своим преемником. Все решили, что тот охотник пришел за мной из-за отца. Чтобы завершить начатое. Я стал для них героем. Пятнадцатилетним щенком я стал практически вожаком. В тот момент мне было плевать на все это. Я не собирался управлять стаей и воспринял заявление альфы как попытку удержать собственную власть. Ведь он, так же как и я, не справился и не смог защитить свою стаю. Меня буквально пожирала вина. Лучше бы я…вместо них…

Я находилась в шоке от истории Логана. С каждым его словом понимала, что моя трагедия тесно переплетена с его. А он даже не догадывается, что его отец уничтожил и мою родную стаю. Вот только мыслей о его виновности в их смерти я не разделяла. Ребенок никак не мог стать причиной этой трагедии.

Альфу словно прорвало. Он рассказывал мне все. Как тяжело ему по — началу давалось обучение альфы. Как он сопротивлялся и отказывался от звания преемника, пока не понял, что только заняв пост вожака, сможет что-то изменить, искупить вину. Он не боялся поведать своих страхах подвести своих волков, которые лишь усилились с момента, когда он принял на себя управление стаей. Как переживал изменения Аделии и изо всех старался заменить ей семью. Логан сокрушался, что не смог ей помочь. Все делал неправильно, из-за чего лучшая подруга оказалась слишком зависимой от него. А я… Как подумала, что могла убить эту девушку, меня замутило. Я чуть не загрызла волчицу, которая так дорога моему волку. Теперь я понимала, почему Дели так важна для Логана. Почему он защищал ее. И почему отправил на принудительное лечение.