– Это из-за тебя мы здесь, - тихо прошептала Мириса, прижимаясь лицом к коленям.

Додрид раздражённо вздохнул и недовольно взглянул на неё.

– Если бы ты просто поговорила со мной, то ничего этого не было бы, - ответил он.

Женщина вскинула голову и, в ярости искривив губы, прошипела:

– Поговорила?! О чём, Додрид?! Что ты хотел мне сказать? Очередные упрёки? Обвинения? Неужели ты думаешь, что я так люблю боль, чтобы слушать всё это?!

– Я не это хотел сказать, - Додрид пронзительно посмотрел на неё.

– А я уже не хочу ничего слушать!
– голос богини эхом отразился от стен.
– Не хочу! Я уже смирилась с тем, что из нас двоих любила только я! И будь ты проклят Тёмными, Додрид, но я до сих пор продолжаю тебя любить, хотя не понимаю за что! Что ты так смотришь на меня? Давай, выбрось мою любовь в очередной раз! Отмахнись от неё! Заяви, что это тебе не нужно. А значит, и я не нужна, так как я от этой любви уже неотделима, - голос её дрогнул, и она поспешила зажмуриться, чтобы сдержать слёзы.

Додрид развернулся и посмотрел на неё одновременно разъярённо и растерянно.

– Это мне-то не нужна?
– едва процедил он сквозь зубы.
– Мне?! Да я бегал за тобой как несмышлёный юнец, пытаясь рассмотреть украдкой твои лодыжки. А что в ответ?!

Мириса вскочила на ноги и, сжав кулаки, шагнула к мужчине. Глаза её сверкали от гнева. Казалось, она была готова растерзать Додрида.

– Бегал? А что было, когда я тебе призналась? Что?!

– Когда ты мне призналась?!
– Додрид шагнул ей навстречу, и они почти столкнулись.
– Я так ждал твоего ответа, и что получил? «В качестве подтверждения моих чувств прими это», - он тонким голосом передразнил богиню и протянул ей пустые ладони.
– И что я получил? Кубок! Я получил кубок! О каких чувствах может говорить чаша для вина? Жалкий дар, полностью разбивший мои надежды. Я был уверен, что ты отвечаешь взаимностью, но, как оказалось, горько ошибался.

Мириса, широко распахнув глаза, с удивлением уставилась на него.

– Жалкий?
– севшим голосом повторила она.
– Я отдала тебе самое дорогое, что было у меня, лишь бы выразить всю силу чувств, что испытывала к тебе. Я сходила с ума от любви к тебе и была готова отдать всё, что у меня есть!

– Но отдала жалкую посудину!
– выплюнул бог и стремительно шагнул вперёд, вынуждая женщину упереться в стену.
– Я не этого хотел, не этого...
– жарко прошептал он ей на ухо и, обхватив Мирису за бедра, притянул её к себе.
– Я хотел и хочу получить тебя, а не какую-то чашку!

Мириса распахнула рот в немом изумлении. Губы её задрожали, искривились, и она, закрыв лицо руками, неожиданно расплакалась. Гнев моментально исчез с лица Додрида, уступив место испугу и растерянности. Он отпустил женщину и неловко погладил её по плечам. Мириса, отчаянно всхлипывая, опустилась на пол и уткнулась лбом в пыльные плиты. Обескураженный мужчина присел рядом с ней, совершенно не зная, что делать.

– Ну о какой любви может свидетельствовать какая-то чашка?
– чуть смущённо пробормотал Додрид.
– Когда ты мне её протянула и сказала, что это символ твоих чувств, я решил, что ты отказала мне. Мол, я тебе приятен и для меня не жаль даже артефакта, но не настолько приятен, чтобы дать что-то большее. Я очень сильно расстроился и разозлился. Я-то думал, что ты любишь меня, и надеялся на другой ответ... И вышел из себя.

– Но я правда отдала его тебе как подтверждение моей любви!
– Мириса отчаянно всхлипнула.
– У меня не было ничего более ценного, чтобы я могла подарить тебе.

Додрид окончательно смутился. Глаза его виновато забегали, и он осторожно подсел чуть ближе. Мириса продолжала плакать навзрыд. Он неуверенно погладил её по спине, ощущая, как сжимаются плечи женщины под его ладонью.

– А что может быть ценнее тебя?
– тихо спросил Додрид.
– Подари ты мне себя, я бы с ума сошёл от восторга. Я бы берёг этот подарок, холил его, баловал, исполнял все капризы...

– Ну так забирай!
– Мириса вскинула заплаканное лицо и с жаром посмотрела на него.
– Забирай!

Несколько секунд мужчина просто смотрел на неё, а потом быстро подался вперёд и, обняв, поднял с пола и перетянул на свои колени. Женщина опять расплакалась, уткнувшись ему в плечо.

– Я думала, что ты играл со мной, - захлёбываясь слезами, произнесла она.
– Влюбил меня в себя, а потом жестоко посмеялся, заявив, что моя любовь тебе без надобности.

Брови Додрида удивлённо взмыли вверх.

– Ну ты и дурочка...
– вырвалось у него, но он тут же спохватился и добавил: - И я ничуть не умнее. Я даже не знаю, как извиниться за всё это...

Он нежно укачивал плачущую Мирису в своих руках, шепча ей извинения, ласковые глупости и какую-то несуразицу. Наконец всхлипы стали тише. Тело женщины продолжала сотрясать крупная дрожь, и богиня глубоко и прерывисто дышала, но при этом сильно-сильно обнимала Додрида, словно опасаясь, что он исчезнет.

Бог обратил внимание, что знаки на стенах померкли, и заволновался: а не рано ли? Вдруг Мириса сейчас опять сбежит? Он обнял её покрепче и сбивчиво зашептал: