До нас им дела не было. Они, как будто и не замечали, что посреди улицы стоит чистый и яркий автомобиль, кардинально отличающийся от одноцветного тоскливого окружения. Громыхнул гром и по лобовому стеклу ударили первые капли бурой жидкости. Через минуту наша машина стала точно такого же цвета, как и весь город. Мы сделались частью этого тоскливого места, перестав выделяться.

— Я этого не представлял. — Петр мельком осмотрел картинку за стеклом и отвернулся, будто испугался, что не прав.

— Я тоже. — Признался я.

— И я. — Ответил Антош.

— Хочу сказать, что после того, как мы вырвались из последней аномалии, переход сквозь миры усугубился эмоциональной составляющей. Те миры, в которые нас заносит наше воображение, больше соответствуют нашему подсознанию, чем визуальной матрице. Тут природу не обманешь, вся подноготная наружу.

Петр оскорбился на мой спич, прослушав его спиной ко мне.

— Ради твоей и нашей безопасности, Петр, тебе надо принять и изменить свое отношение к ситуации. — Змей прополз по полу и поднялся в половину роста перед врачом. — Иди, загляни своим демонам в лицо.

— В смысле? — Буркнул Петр.

— Прогуляйся по закоулкам мира, похожего на твою суть.

— Один?

— Хочешь с нами? — Предложила Ляля. — Правда, здесь очень пыльно.

— И что мне это даст?

— Клин клином вышибают, помнишь? Нет лучше учителя, чем собственный двойник, от которого тебя тошнит. Уж поверь, я видел своих двойников.

— Ну, пойдемте, хотя, я совсем не уверен, что эта помойка хоть каким-то боком является отражением моего подсознания.

В итоге, мы вышли на улицу полным составом. Дождь закончился. Его не хватило, чтобы пропитать пыль, поэтому первый же ветер бросил нам в лицо ее порыв. Песок заскрипел на зубах. Мы пошли вдоль улицы, пока не наткнулись на орущего человека. Он стоял на перекрестке двух дорог, громко ругаясь на каждого пешехода, оказавшегося рядом с ним.

— Люди! Да что с вами сделалось? Почему вы такие стали? Очнитесь, проснитесь, откройте глаза! Разве вы не видите?

— Кто это? Дворник? — Попытался угадать Борис.

В руке человека на самом деле находился предмет, похожий на метлу, но вместо того, чтобы смести им с дорожек мусор, человек размахивал метлой, как мечом, пугая редких прохожих.

— На субботник подбивает что ли? — Предположил Веня.

— Похоже, что общественная жизнь здесь пущена на самотек. — Заметил Петр. — Прямо, как в нашей больнице.

— Почто кричим? — Спросил я у недовольного гражданина.

Человек замолчал, рассмотрел нас с головы до ног и даже не удивился, когда увидел рядом с нами Лялю и Антоша.

— А как не кричать, когда людям все равно?

— Что, все равно?

— Да всё им всё равно. Абсолютно всё.

— Как-то размыто.

— Размыто? А вы кто такие? Задержать меня пришли, в кандалы, в кутузку упечь за свободное волеизъявление?

Надо было определить состояние рассудка человека, чтобы не тратить время на психа.

— Что скажешь, Петр, этот клиент здоров? — Спросил я у врача.

— По виду, не совсем. Депрессивный психоз на почве…, минутку. — Петр подошел к человек чуть ближе. — Скажите, что у вас руках за предмет?

— Ты больной, ты меня за дурака держишь? Это метла!

— Вы дворник?

— Какой, нахрен, дворник, я неравнодушный человек, который не может больше это терпеть.

— Что именно?

— Вы разве не видите? Вас же обманывают, власти скрывают от вас правду.

— Какую?

— Вот смотрите. — Человек ткнул под нос Петру метелку. — Посчитайте, сколько здесь пучков.

— Восемь. — Петр быстро пробежал пальцами по собранным в пучки соломинам.

— Вот, а весь мир уже перешел на метлы, в которых десять пучков.

— И что?

— Как и что? Вы разве не понимаете, какое это отставание от всего мира. Восьмью пучками уже никто не подметает. Это прошлый век, это закат прогресса.

— Переплетите сами, сделайте десять пучков. — Посоветовал я. — И вообще, какая разница каким количеством пучков мести. Я бы на вашем месте вместо того, чтобы зевать на весь город, просто подмел бы кусок улицы рядом с домом, глядишь и других сподобил бы.

— Нет, надо агитировать людей выйти на улицы, чтобы власть знала, что мы не молчим, что мы способны отстоять свою точку зрения.

— Слушайте, но город чище не станет, если вы вместо работы будете протестовать.

— Станет, еще как станет. Как только у нас появятся десятипучковые метла, мы превратим наш город в образец чистоты.

— Отдай метлу! — Петр резко выдернул руку вперед, выхватил метлу и сломал ее черенок об ногу. — Иди работай, болтун!

Человек замер, глядя на обломки метлы, лежащие в бурой пыли.