Как только исчезло последнее купол растворился и Лиза поняла, что под купол совсем не проникали звуки. Лес был полон ими. Цикады в траве играли свои ночные пьесы, где-то ухал филин и теплый ветерок приносил еще какие-то звуки, источник которых Лизе был неизвестен.

Скоро отряд выехал на большую поляну. Судя по большому выжженному кругу в середине, она явно использовалась путешественниками для привала весьма часто. Неестественно огромная луна светила так ярко, что напомнила девушке белые ночи Петербурга. Даже без освещения все было отлично видно, но по краям поляны все-равно установили горящие факелы. Телегу с пленницей поставили посередине, окружив ее палатками. Рядом с телегой установили большую коричневую палатку, украшенную гербами и причудливой тесьмой.

После недолгого ужина в лагере наступила тишина. Люди отдыхали после трудного дня. Лишь изредка было слышно, как покрякивали в маленькие рожки постовые с разных сторон лагеря, обмениваясь условными сигналами.

Лиза устала, тело зверски саднило и поэтому она сама не заметила, как уснула. Что-то ее разбудило. Она открыла глаза, но не двигалась. От костра, горевшего между ее телегой и большой палаткой, осталась только груда коптящих головешек. Луна укрылась за тучами и если бы не факелы, коптившие по краям периметра, что-либо разглядеть было бы весьма проблематично.

Внезапно из-за большой палатки появилась темная фигура и, стараясь не попадать в падающие от факелов полосы света, двинулась прямо к телеге с пленницей.

Лиза не двигалась, надеясь, что незваный гость решит, будто она спит. Чадящие факелы расчертили пространство между палатками тенями и приближающаяся фигура, то появлялась, попадая в полу света, то исчезала, попадая в тень. Он такого эффекта силуэт приближающегося казался нереальным и эфимерным.

Обмануть гостя не удалось. Какое-то время он стоял около клетки молча, затем произнес глухим голосом:

— Я знаю, что ты не спишь.

Девушка решила, что притворятся нет смысла и молча села.

Гость откинул капюшон и пленница увидела, что это был уже знакомый ей человек с белыми волосами. Она хотела сказать что-нибудь колкое, разозлить, унизить пришедшего, хоть это и было глупо в ее положении, но не успела. Человек в плаще заговорил первым:

— Я верховный маг Мэрона, сын Гнора, наследник двух королевств. Мы очень долго искали тебя, Адуй и наконец поймали. После того, как мы приедем в столицу, ты умрешь страшной смертью.

Лиза молчала, посчитав, что с душевнобольным лучше не разговаривать. Мало ли что он выкинет.

Маг подвинулся ближе и на этот раз сказал очень тихо:

— Кто ты?

Лиза не удержалась, чтобы не пустить в ход «шпильку».

— Что, «отпустило»? По правилам жанра теперь ты должен сказать: «Где я и какой сегодня день».

Гость удивлено вскинул брови.

— Не понимаю, что ты там бормочешь, но это и к лучшему.

Лизу взбесили слова про «бормочешь». Ах бормочешь значит!

— Слушай сюда, сатанист хренов, я не бормочу, а говорю и тебе лучше послушать что именно. Итак, очень скоро меня найдут, поверь у меня есть влиятельные друзья и как только они поймут, что я исчезла, бормотать будешь ты. На твоем месте я бы меня отпустила, потом бы разогнала свою шайку и только потом забилась в какую-нибудь щель и молилась, чтобы меня не нашли. Как тебе такой поворот?

Глаза у человека сузились и он, не говоря ни слова, шагнул к клетке, просунул сквозь нее руку и положил ее девушке на такое место, за которое бы в обычной жизни сразу бы получил пощечину.

Лиза хотела, отшатнуться, вскрикнуть, ударить его по руке, но совершенно неожиданно, ее тело оказалось полностью парализованным. Человек в плаще просунул сквозь прутья вторую руку и теперь она тоже исследовала запретные девичьи места.

— Я никакой не Адуй, я… Лиза!

Слезы текли по ее лицу. Еще никогда в жизни она не испытывала такого унижения. Но слезы мага не тронули. Только вдоволь насладившись своей властью над неподвижной жертвой, он убрал руки и Лиза снова смогла двигаться.

Отскочив она забилась в дальний от мага угол, продолжая рыдать. Впервые в жизни она очутилась в той ситуации, когда мужчина, мог сделать с ней все что хотел и она никак не могла этому помешать. Елизавета Азарова, строгий, иногда даже стервозный, руководитель отдела, куда-то испарился и вместо него в телеге очутилась маленькая девочка Лиза, в детстве боящаяся засыпать в темноте.

По мере того, как Лиза успокаивалась, приходило осознание того, что что-то в ней изменилось и скорее всего навсегда. Появился страх, мерзкий противный липкий. Он заполз в самый дальний угол подсознания и теперь грозил там остаться, ожидая удобного повода, чтобы высунуть свои склизкие холодные щупальца и обвить ими девушку.