Чупакабра. Деменция

Аннотация

Восьмая криминальная история, в расследовании которой принимает участие эксперт-криминалист Агрофена Волина. На стройплощаадке находят избитую и изнасилованную девушку, которая от полученных ран находится в коме. За её жизнь борется Волина, а полковник Захаров хочет выяснить, кто пытался убить девушку. Благодаря журналистке Дроздовой дело о нападении получает широкую огласку. На этом деле некоторые карьеристы пытаются пропиариться, мешая проведению расследования. Но, несмотря ни на что, сотрудники следственного отдела находят и задерживают преступника…

Восьмая история из жизни эксперта-криминалиста Аграфены Волиной Первая серия 1 Оксана выходит из автобуса с букетом цветов и идет по улице вдоль забора, ограждающего строительную площадку. Оксана замечает, что за ней устремляется черная тень. Она ускоряет ход, но тень преследует её. Девушка роняет букет цветов и бежит. Нога в грязном ботинке наступает на букет цветов. Тень продолжает преследование. Оксана прижимается к забору и роется в сумочке. Достает газовый баллончик, но воспользоваться им не успевает. Мужская рука бьет девушку. Та теряет от удара сознание и сползает вниз. Мужская рука хватает Оксану за волосы и тащит на территорию стройки. 2 Клава завтракает за столом в кухне. Зоя Николаевна наблюдает за тем, как кушает внучка. – Если мне ещё раз учительница скажет, что ты плохо ешь в столовой… – То, что ты мне сделаешь? – Спрашивает Клава. – Приду в школу и буду кормить тебя с ложки, – сообщает бабушка, – чтобы твои одноклассники увидели, что тебе нужно ходить в детский сад, а не в школу. – Я не успеваю за перемену… – жалуется внучка. – А ты разговаривай меньше, – советует Зоя Николаевна. – А я не могу есть и не разговаривать. – Почему? – Это у меня наследственное, – объясняет внучка, – Должна же я выговориться. На уроке нельзя, а как хочется… – Поднимай руку и говори, – предлагает бабушка. – Учительница не вызывает, – вздыхает девочка, – Отвечает, что в классе не только Клава Волина есть. Другим детям тоже хочется блеснуть знаниями. Клава размахивает ложкой, забыв о еде. – Ешь! – Напоминает ей Зоя Николаевна. Клава ест. Закончив с кашей, отодвигает тарелку и принимается за чай с бутербродом. Зоя Николаевна моет тарелку. – Зоя, ты не знаешь, когда мама выйдет замуж за Захарова? – Спрашивает внучка. Зоя Николаевна роняет тарелку. Та со звоном падает в мойку. – Почему ты решила, что они обязательно должны жениться? – Они подходят друг другу, – просто произносит Клава. – А как же твой папашка Аркадий? – Зоя, не начинай, – машет рукой девочка, – Это разные вещи. У Аркадия своя жизнь, у мамы – своя. Я, вообще, не понимаю, как они встретились… – Я тоже, – соглашается с ней бабушка. – Ко всему, у папы появилась женщина, – сообщает Клава. – Да? – удивляется Зоя Николаевна, – Когда это он успел. Он же от компьютера даже ночью не отрывается. – А он с ней в компьютере и познакомился. Теперь зависает с ней в «гугле». – Где? Клава смотрит на бабушку, словно на динозавра. – Ладно, проехали. Где надо, там и зависает, – Клава отставляет пустую чашку, – Короче, Зоя, ты можешь поговорить с мамой, чтобы она вышла замуж за Захарова? – Понимаешь, Клава, я, конечно, могу поговорить с ней, но… – говорит бабушка, – во-первых, это решение она должна принимать сама, без посторонней помощи. А во-вторых: она меня не послушается. – Не послушается? – И сделает, как всегда, все наоборот, – вздыхает Зоя Николаевна, – Мне назло. – Зря, – мечтательно произносит внучка, – Захаров такой хороший. – Я с тобой полностью согласна, – кивает бабушка, – Настоящий полковник! 3 За столом сидит Кречетова. Кашин выкладывает на стол бутерброды. Зырянов закрывает входную дверь на ключ и выставляет бутылки с вином, водкой и стаканы. – Где Захаров, Величко? – Говорит он, – Где Волина? – Задерживается Захаров, – сообщает Кречетова. – А Волина, как всегда опаздывает, – произносит Кашин. Кречетова останавливается и спрашивает скорее себя, чем присутствующих: – Интересно, в чём она придёт? – В будёновке и ботфортах, – отвечает Кашин. – Не уверен, – качает головой генерал, – Всё-таки мой день рождения… Я намекнул ей, что хотел бы видеть её в… подобающем этому мероприятию виде. – Зря вы намекали, Василий Иванович, – хмыкает Кашин, – Теперь она точно нацепит такое… Зырянов понимает, что Кашин прав, вздыхает. – …что ни в сказке сказать, ни пером описать! 4 Ранним утром пересечение двух улиц стоит машина ДПС. Два инспектора, облокотившись на крышу машины, сонно зевают. Один из них – бывший следователь Куприянов. Второй – бывший начальник отдела РУВД Борщов. – Стой – не стой, а спать все равно хочется, – произносит последний. – Слабенькие вы все какие-то – бывшие руководящие работники, – говорит второй. – Куприянов, давай по очереди? – Предлагает Борщов. – Нет, товарищ майор, – отказывается бывший опер, – Не положено. Вы как хотите, а я нарушать устав не буду. Хватит, один раз послушался вас. – Причем здесь устав, капитан? – Майор делает вид, что не понимает то, о чем говорит Куприянов, – Мы с тобой уже два месяца в нарядах ходим, а ты всё меня попрекаешь. – А как не попрекать? Из-за вас я вместо того, чтобы преступников гонять, палочкой на перекресте размахиваю. – Ладно, оставим бессмысленный разговор, – миролюбиво просит майор, – Будем вдвоем мучиться, а могли бы по очереди поспать. – Не канючьте, все равно не поведусь. Борщов отходит в сторону и принимается делать зарядку. – Так-то лучше, – иронично замечает Куприянов, – Глядишь, через время в спортивное общество «Динамо» запишетесь. Раздается громкий грохот мотора, который отбивается от высоких домов, усиливается пустынными улицами и слышится со всех сторон. Борщов и Куприянов вертят головами в поисках источника звука. Из-за поворота выезжает мокик, на котором сидит Волина. Одета она в подобие военной формы. На ногах надеты берцы на высокой платформе. На шее намотан длинный красный шарф, на голову надета каска кайзеровской армии периода войны 1914 года, а на глаза насунуты резиновые водолазные очки. Волина медленно проезжает мимо них. – Привет, служивым! – Машет она им рукой. Борщов и Куприянов, открыв рот, провожают её взглядами. – Что это было? – Спрашивает майор. – Не что, а кто, – сообщает Куприянов, – Это – Волина, товарищ майор. Её раз увидишь, никогда больше не забудешь. – Та самая Волина? – Ага. – Действительно, на чупакабру похожа. 5 В коридоре Клава берет в руки портфель и целует Зою Николаевну в щеку. – Ты как хочешь, Зоя, но я это так не оставлю. – Что? – Интересуется бабушка. – Что-что? Что мама – сама по себе, а Захаров – сам по себе. – Клава, ты же знаешь свою маму, – говорит Зоя Николаевна, – Она ни за что не согласиться. – Это мы ещё посмотрим, – решительно произносит девочка. – Как бы хуже не сделать… – сомневается бабушка. Внучка протягивает ей руку: – На что спорим, что у меня получиться? Зоя Николаевна улыбается, глядя на решительную внучку, затем пожимает руку. – Спорим! – Если я выиграю, ты мне разрешаешь на выходные есть, сколько я хочу, – высказывает условие пари внучка. – Идет, – соглашается Зоя Николаевна, – А если ты проиграешь? – Обещаю, есть столько, сколько ты скажешь. – А ещё ты не подходишь к компьютеру две недели. Клава вздыхает. – Это ты круто загнула! – Что? – Спрашивает бабушка, – Боишься проиграть? В этот раз Зоя Николаевна протягивает руку. – Нет, – говорит Клава и решительно пожимает руку Зое Николаевне, – Согласна! Они пожимают руки, скрепляя этим условия спора. 6 На мост выезжает «lexus». На середине моста он останавливается. Внутри машины за рулём сидит Манюня. Она тяжело вздыхает. По щекам у неё текут слёзы. 7 Волина выезжает на мокике на набережную и продолжает движение по ней. На тонкой длинной антенне, торчащей за её спиной, на ветру развивается маленький черный пиратский флажок, на котором изображены череп и кости. 8 Высморкавшись в кружевной носовой платок, Манюня бросает его на пол, открывает дверь и выходит из машины. Выйдя из машины, Манюня осматривается, снова тяжело вздыхает и направляется к перилам. На мост выезжает на мокике Волина. Манюня подходит к перилам, перебирается через них на другую сторону. Волина видит это, соскакивает с мокика и бежит к ней. Девушка, продолжая горько плакать, смотрит на темную поверхность реки. Волина останавливается на небольшом расстоянии от неё. – Красавица, ты куда? Манюня печально смотрит на Волину, поворачивается и прыгает вниз. – Дура! Что ты делаешь? – Кричит Волина, срывается с места, тоже перебирается через перила и прыгает в воду вслед за Манюней. 9 Волина хватает Манюню за волосы и вытаскивает на водную поверхность. Та, ничего не понимая, смотрит на свою спасительницу. Волина плывет к берегу, подхватив Манюню за шею. Манюня не сопротивляется. 10 Утром из вагончика выходит сторож Найденов с кастрюлькой в руках. Проходит к крану, торчащему прямо из земли, открывает воду и принимается мыть овощи. Видит за стопкой кирпичей босую женскую ногу. Найденов заинтересовывается и идет посмотреть. За кирпичами в неестественной позе лежит Оксана. Найденов роняет кастрюльку, из которой выпадают овощи и катятся в разные стороны. 11 Волина вытаскивает на причал Манюню. Уставшая садится рядом. Манюня смотрит на неё, как на привидение. Во время ныряния Волина потеряла каску, поэтому мокрые дреды торчат в разные стороны. Тени на глазах потекли, образовав на щеках жирные черные полосы. Черная помада размазалась, расширив рот до безобразия. – Ты кто? – Спрашивает Манюня. – Человек, – отвечает Волина. – Не похоже, – удивляется Манюня. – Такая страшная? – Интересуется Волина. Манюня кивает головой. Волина роется в карманах, потом обращается к Манюне: – У тебя зеркало есть? – В машине. – Ладно, потом получу удовольствие, – машет рукой Волина, – Ты что устроила? Манюня вдруг начинает плакать. – Я жить не хочу-у-у! – Ты? Молодая, красивая? Тогда что говорить мне? – Он меня не лю-ю-юбит! – Продолжает Манюня. – Кто? – Задает вопрос Волина. – Дима! – Сообщает Манюня. – Кто такой Дима? – Мой охранник. Волина кивает: – Это он тебе сказал? – Муж. – А охранник и муж – это не одно и то же? – Пытается разобраться Волина. – Нет, – произносит Манюня. – Понятно. И ты решила из-за этого покончить жизнь самоубийством? – Я больше не могу жить в этой золотой клетке, куда меня поместил муж, где всё фальшиво, неестественно, – жалуется Манюня, – Где меня воспринимают, как красивую куклу и не видят мою ранимую душу. Мне надоели эти красивые вещи, от которых ломятся все шкафы в доме. Где моментально исполняют все мои прихоти. – А тебе это не нравиться? Манюня вертит головой: – Нет. Это бутафория! Это не настоящая жизнь. А я хочу жить простой жизнью. Хочу сама покупать продукты в магазине, из которых буду сама готовить обед. – Ты когда-нибудь готовила? – Спрашивает Волина. – Нет. – А в магазине была? Манюня на мгновение задумывается, а потом радостно сообщает: – В Америке один раз и два раза в Португалии. – А у нас? – Уточняет Волина. – Нет. – Ясно. – Я хочу иметь детей, – продолжает Манюня, – за которыми буду ухаживать. – Слушай, давай поменяемся местами, – предлагает Волина, – Я в твою золотую клетку, а ты на эту никчемную волю? Манюня вздыхает: – Я бы с радостью, но муж не позволит. – Жаль. А так хотелось… – Волина поднимается, – Пошли? – Куда? – Со мной. – Зачем? – Удивленно интересуется Манюня. – Я покажу тебе настоящую жизнь, куда ты так яростно стремишься, – объясняет Волина, – Со всеми её прелестями. 12 В дверь кабинета стучат. Кашин открывает дверь. В кабинет протискивается Захаров. Все встречают его с улюлюканьем. – Серёжа, не серьёзно с твоей стороны опаздывать, – пожимает плечами генерал Зырянов, – Что твои подчинённые о тебе могут подумать? Захаров останавливается посередине помещения и поднимает руки. – Простите меня, я только что с очень важной встречи. – Извинения не принимаются, – возражает Кречетова, – если не скажите, на какой встрече вы были? – Юра Юсов уезжал в командировку, – оправдывается Захаров, – Я его провожал. Самолет в 7—40 утра. Кашив вскакивает из-за стола, начинает петь и танцевать: – «В семь сорок он приедет, В семь сорок он приедет Наш старый, наш славный Наш армейский самолёт…» Кречетова радостно хлопает в ладоши: – Правильно, давайте танцевать? – Неудобно, Ольга Петровна, – говорит Кашин, – В кабинете-то… – Плевать, – машет она рукой, – Сегодня выходной. Какое кому дело, чем генерал занимается по выходным… Кашин вопросительно смотрит на Зырянова. Тот кивает. – Можно, но только тихо. Кашин включает спокойную музыку и приглашает к танцу Кречетову. Зырянов берёт Захарова под руку и отводит в сторону. – С тобой говорил генерал Ярёменко? – Говорил, – отвечает Захаров. – Предлагал вернуться в армию? – Предлагал. – Что ты ему ответил? Захаров улыбается: – Что я подумаю. – Ну, и правильно, – радостно выдыхает генерал, – Подумай, Серёжа. Я приму любое твоё решение. Конечно, мне не хотелось бы с тобой расставаться. – Посмотрим, Василий Иванович. 13 Волина и Марина подходят к «Lexus». – Это твоя машина? – Интересуется Волина. – Да, – плаксиво сообщает Манюня, – Я хотела «Bentley», а он купил этот занюханный старый «Lexus». – Нахал! – Хмыкает Волина, – Не понял твою тонкую натуру. Её духовные потребности… – Ты иронизируешь? – Чувствуя подвох, спрашивает Манюня. – Нисколько, – отвечает Волина, – Пытаюсь влезть в тебя целиком, чтобы до конца понять твою трагедию. Манюня останавливается и изучающе смотрит на свою новую знакомую: – Как тебя зовут? – Александра, – отвечает Волина. – Можно я буду называть тебя «Алекс»? – Ни в коем случае! – Возражает Волина, – Тогда ты ранишь мою тонкую натуру. – Хорошо, Александра. А меня можешь называть «Манюня». – Как? – Манюня. – А настоящее имя у тебя есть? – Спрашивает Волина. Манюня задумывается, потом с радостью кивает головой. – Есть! Марина. – Вот это имя звучит лучше. – Мне тоже так кажется, – пожимает плечами Манюня, – Но я к нему не привыкла. Называй меня «Манюня». – Как скажешь, – соглашается Волина, – Манюня, ты мне зеркало обещала? – Я сейчас. Манюня открывает машину, достает сумочку, лежащую на сидении, роется в ней, вынимает зеркальце и передает Волиной. – Чтобы тебя привести в порядок, нужно очень постараться. – Мне уже ничего не поможет, – вздыхает Волина и смотрит в зеркало, – Вот это да! Я на день рождения ехала. Как думаешь, гости очень обрадуются, когда меня увидят? – День рождения – твой? – Начальника. – Смотря, как ты к нему относишься, – улыбается Манюня. – С уважением. – Тогда не нужно омрачать праздник. 14 За столом сидят Кашин, Кречетова и Захаров. В центре на почётном месте генерал Зырянов. Захаров поднимается из-за стола с бокалом в руках. – Василий Иванович, подарки вы получили, все поздравления выслушали… – Не все. От Волиной ничего не получил, – уточняет генерал. – Да она сама – подарок, – бросает тихо Кашин, но так, чтобы все слышали. – Это точно, – соглашается Зырянов. – Но для этого торжественного момента Волина нам не нужна, – произносит Захаров и дает знак гостям. – Что это за момент? – Спрашивает генерал. – Торт, Василий Иванович! – Громко сообщает Кашин. – Не просто торт, – говорит Захаров, – а именинный торт. За столом начинается движение. Захаров гасит свет. Кашин включает музыку. Кречетова выставляет на стол торт со свечками. Зажигает свечки. – Василий Иванович, быстро загадывайте желание. Зырянов, улыбаясь, закрывает глаза. Задувает свечки. – Ура! – Кричат все. 15 Волина и Манюня подходят к мокику, стоящему в стороне. – А это мой транспорт. По секрету скажу: в пробках он не заменим. – Да? – Искренне удивляется Манюня, – Возьму на заметку. В сумке, висящей на руле, звонит телефон. Волина быстро достает его и отвечает на звонок. – Слушаю? – Александра Леонидовна, у нас труп, – слышится из трубки голос Величко, – Только что позвонил сторож со стройки на проспекте Луначарского и сообщил, что нашёл мертвую девушку. – Захаров уже знает? – Спрашивает она. – Я ему сейчас буду докладывать. – Передай ему, что я скоро буду на месте, – просит Волина, прячет мобильник в карман и поворачивается к Манюне, – Едем на твоей первоклассной машине. – Куда? – Знакомиться с реальной жизнью, – сообщает Волина. – Прямо сейчас? – Интересуется Манюня. – А зачем откладывать на завтра? – Я согласна, Александра. Манюня грузится в машину, но обращает внимание на мокик и останавливается: – А твой транспорт не украдут? – Не посмеют, – говорит Волина, откатывает мокик к перилам моста и тросовым замком приковывает его к одной из стоек. Достает из сумочки черную помаду и пишет на стекле: «Не влезай, убьёт!» – Я их предупредила. Теперь спокойно можем ехать. Я его потом заберу. 16 В дверь робко стучаться. В этот раз дверь открывает Захаров. Входит Величко. – Вот ещё один опоздавший, – говорит Захаров, – Капитан, неудобно приходить позже своего руководителя. – Товарищ полковник, у нас труп, – тихо сообщает Величко. – Понятно, – вздыхает Захаров. – Я уже позвонил Волиной, – докладывает капитан, – Она будет там с минуты на минуту. Зырянов машет Величко рукой, приглашая к столу. – Проходи, капитан! Захаров поворачивается к генералу. – Извините, Василий Иванович, но у нас убийство. Кашин расстроенно поднимается из-за стола. – Ну, вот! Весь праздник испортили! – Кашин, не расстраивайся, – останавливает его Величко, – Волина уже на месте. Так что, можешь продолжать банкет. – Нет уж… – произносит Зырянов, – Давайте закругляться раз такое дело. 17 На мост выезжает машина ДПС. Останавливается напротив мокика. Борщов, опустив стекло на двери, смотрит на мокик. – О! Знакомый транспорт! – Товарищ майор, поехали! – Просит Куприянов. – Вот чего он здесь стоит? – Не унимается Борщов. – Пусть себе стоит, – говорит Куприянов, – Он вам не мешает. – Это не порядок, – возмущается Борщов. – Товарищ майор, наша смена закончилась, – напоминает капитан, – Пусть у других голова болит по этому поводу. Борщов открывает двери, выходит наружу и направляется к мокику. Куприянов идет следом за ним. – Товарищ майор, оставьте его в покое. Но Борщов не слушает напарника. Он осматривает мокик, садится сверху. Куприянов видит надпись, оставленную Волиной. – Товарищ майор, слезьте с него от греха подальше. – Отойди, если боишься, – предлагает Борщов. Куприянов следует совету Борщова и отходит на безопасное расстояние. – Классная машина! – Говорит майор, поглаживая мокик рукой, – Я бы на таком с удовольствием покатался. Борщов выжимает ручку газа. В это время раздается громкий хлопок. Куприянов от неожиданности подпрыгивает на месте, потом смотрит на Борщова. Тот сидит на мокике весь в красной краске. – Ё! – Что это было? – Спрашивает капитан. – Я только ручку покрутил, – оправдывается Борщов, – а он на меня краской плюнул. Прямо в лицо. – Я же вам говорил: не садитесь! 18 Выпроводив внучку, Зоя Николаевна звонит по телефону старому санитару дяде Коле. – Дядя Коля, сегодня на десять вызывай Игоря Яковлевича и главврача в морг. – Зачем, Зоя Николаевна? – Спрашивает тот, – Будем кого-то хоронить? – Нет. Нужно провести экстренное совещание. – На тему? – Мне надоела братская дружба Аграфены и Захарова, – сообщает Зоя Николаевна, – Пора переводить их на другой уровень отношений. – Понял, товарищ главнокомандующий, – радостно произносит старый санитар, – Группа поддержки соберется ровно в десять. За вами прислать машину? – Доберусь сама. – Ждем. 19 На стройплощадке следственная группа, в составе Величко, Захарова, Волиной и, примкнувшей к ним, Манюни, проводит расследование. Захаров в стороне опрашивает Найденова. – Я думаю, что она упала сверху, – высказывает предположение Величко. – Тогда там должны остаться следы, – говорит Волина. – Я пойду, посмотрю, – кивает Величко и заходит в строящееся здание. Волина вместе с Манюней исследует территорию. Манюня с трудом ходит на высоких каблуках. – Что здесь можно увидеть, Александра, если здесь ходить нельзя? – Манюня, на этой стройке ещё и работают, – рассказывает Волина, – Бегают туда-сюда. Кирпичи таскают. – Это же неудобно! – Удивляется та. – Что поделаешь? – Пожимает плечами Волина, – Кушать захочешь – привыкнешь. Они подходят к лежащей на земле Оксане. Манюня видит её и отступает назад. – Что это? – Это жизненные реалии, Манюня. Манюня в ужасе смотрит на девушку. Волина опускается на колени и берёт её руку. – А тебе не страшно? – Спрашивает Манюня. – Страшно, – отвечает Волина и быстро вскакивает на ноги, – Ребята, она жива! Величко и Захаров, услышав это, бегут к ней. Волина пытается поднять Оксану. Величко подхватывает раненную девушку. – Быстро в машину! – Командует Волина. 20 Медбрат и ассистент быстро катят по коридору в сторону операционной тележку, на которой лежит Оксана. Волина, Манюня и главврач провожают их взглядами. – Всегда поражает выносливость человеческого организма, – говорит главврач, – Казалось бы, всё, конец, а он сопротивляется. И этой малости иногда хватает, чтобы спасти жизнь. – Не знала, что вы философ! – Хмыкает Волина. – Работая в больнице скорой помощи, ты обязательно им становишься, Александра Леонидовна, – сообщает главврач. – А в других? – Спрашивает она. – Только здесь! – произносит он, – Потому что в эту больницу люди попадают тогда, когда уже что-то случается. В другие они ложатся добровольно. Здесь можно встретить такие экземпляры человеческих особей, что поневоле станешь философски смотреть на жизнь. – Никогда бы не подумала, что в больнице встречу такого интересного человека, – удивляется Манюня. – Смотри не влюбись, Манюня! – Предупреждает Волина, – У этой особи мужского вида, кроме работы, за душой ничего нет. Главврач внимательно рассматривает Манюню. – Александра Леонидовна, вы не познакомите меня с этой очаровательной женщиной? – Это – Ма… рина, – выполняет просьбу главврача Волина, – Она… она практикантка. Изучает э… В общем, помогает мне. Главврач целует Манюне руку. – Рад с вами познакомиться. – Ладно, – по деловому замечает Волина, – Вы тут поговорите о важности философии в жизни нашего общества, которое нескончаемым потоком прибывает в вашу больницу, а я пойду спасать очередную заблудшую душу. – Мы вас не задерживаем, Александра Леонидовна, – кивает главврач. – Между прочим, у Ма… рины есть муж! – Предупреждает его Волина. – Не волнуйтесь, – улыбается главврач, – Мы будем говорить исключительно о духовном. – Я не волнуюсь, – отвечает Волина, – Это вы должны волноваться. Мало того, что у него вот такие кулаки, у него ещё и очень длинные руки. – Александра, не сгущай краски, – машет рукой Манюня. Главврач смотрит на часы, потом на Волину. – Ой, извините, совсем забыл! У меня же в десять совещание. Манюня расстроено вздыхает. – А так хорошо всё начиналось… – Не волнуйтесь, 0 учтиво кланяется главврач, – У нас ещё будет время поговорить. 21 Зоя Николаевна, главврач, дядя Коля и Резников располагаются в «морозиловке» вокруг стола, на котором лежит покойник, накрытый простынёй. Но они не обращают на него внимания. – Неужели все мужики такие нерешительные? – Спрашивает Зоя Николаевна. – Это, смотря в каком вопросе, – говорит дядя Коля, – Вот у меня был один случай… – Коля, не о тебе сейчас речь, – прерывает его Резников. – Я не могу ничего советовать, – произносит Зоя Николаевна, – потому что ваша, извините, мужская логика мне не понятна. Любите одних, а женитесь на других… – Не равняйте всех одной меркой, Зоя Николаевна, – возражает главврач, – Я, например, убежденный холостяк. Жениться не собираюсь по убеждению: в неволе не размножаюсь! Резников упирается одной рукой в стол, а вторую опускает на лоб покойника и принимается перебирать пальцами. Никто на это не обращает внимания. – Думайте, что делать будем? – Предлагаю начать обработку сознания Захарова и Волиной, – вносит первое предложение дядя Коля. – Каким образом? – Задает вопрос главврач. Дядя Коля закидывает руки за спину и начинает ходить по «морозиловке» от стены к стене. – Им нужно внушить, что они не могут жить друг без друга. – Внушить? – Спрашивает Зоя Николаевна, – Для этого нам Вольф Мессинг нужен. И то я сомневаются, что на Аграфену подействует его гипноз. – Вольф Мессинг – один, а нас четверо, – не сдается старый санитар, – Действовать надо не напролом, а ненавязчиво обращать внимание на их положительные качества. Тогда и они на них посмотрят. – Знаете, а в этом что-то есть… – поддерживает его Резников. – Согласен, – кивает главврач, – Вода камень точит. – Мы с Игорем берем на себя Захарова, – продолжает дядя Коля, – А вы, Зоя Николаевна, – Аграфену. – Она меня не послушает, – сомневается она. – Вас? – Удивленно произносит санитар, – Зоя Николаевна, если вы захотите, то покойника поднимите. Все сначала смотрят на Зою Николаевну, а потом переводят взгляд на покойника, лежащего на столе. Зоя Николаевна решительно потирает руки. – Хорошо. Я попробую. – Не надо! – Просит главврач. – Вы не поняли, – успокаивает его она, – Я с Аграфеной попробую… 22 В свой кабинет входит Захаров и застает Клаву, которая сидит на его месте за столом. Захаров удивлен. – Не понял? Клава, как ты сюда попала? – Сказала, что я ваша дочка, – отвечает она, – Дяденька дежурный меня и пропустил. Захаров хмыкает. – Фантазии тебе не занимать. – Почему фантазии? – Пожимает плечами Клава, – Если бы вы захотели, я могла бы быть вашей дочкой. Захаров теряется от такого заявления, но быстро берет себя в руки: – Одного моего желания мало. Надо чтобы этого же хотела твоя мама. – А она хочет, – тихо сообщает девочка. Захаров снова теряется и снова быстро берет себя в руки и заинтересовано спрашивает: – Ты в этом уверена? – Конечно, – уверенно говорит Клава, – Иначе, почему она плачет по ночам в подушку и повторяет ваше имя, как Анжелика – маркиза ангелов: «Жофрей! Жофрей!», то есть «Сергей!»

Конец ознакомительного фрагмента.